— Сладкая, невинная, рыженькая, —
роняя слюну, проговорил толстяк. — И ты моя! На всю оставшуюся
ночь! Я буду первым!
Он кинулся облизывать тело моей
сестры, а я уже был позади него, слегка возвышаясь, — я смог пройти
через весь шатер незаметно и теперь готовился двумя ударами убить
урода. Астрид меня увидела, в ее глазах вспыхнула надежда и
счастье, а я нанес удар.
Шило вошло в шею на всю длину, я
рванул его в сторону, рассекая и разрывая артерию, из которой
хлынула кровь прямо на лицо Астрид. А второй удар был направлен в
шею сверху, между позвонков, толстяк сам рванул вверх, разрывая
себе горло и насаживаясь на шило, что проскользило между позвонков.
Пару секунд, и все было кончено, в полной тишине никто не произвел
ни единого звука. С трудом сдвинув толстяка с сестры, я увидел ее
всю в крови и в шоке от произошедшего. Да, ей не позавидуешь:
бояться, что тебя сейчас изнасилуют, а потом смотреть, как этот
урод умирает и заливает тебя кровью.
— Астрид, только не кричи, — сказал
я, вынимая из ее рта кляп и начиная развязывать путы, которыми она
была связана. — Нам надо уходить, ты знаешь, где мы?
— В ловушке, — ответила она, как
только я развязал ее и она начала быстро стирать с себя кровь. —
Это огромный айсберг, который теперь возвращается обратно в
бескрайние ледяные пустыни. Отсюда не сбежать.
— А мы все равно попытаемся, —
проговорил я. Заметив большую корзину у входа, я заглянул в нее и
обнаружил камень. — А это что?
— Яйцо Голубики, урод принес, чтобы я
смотрела, как на рассвете тебе будут перерезать глотку, — ответила
мне Астрид, уже полностью одетая, она нашла нож толстяка и повесила
себе его на пояс. — Мы должны забрать его с собой.
— Дура! Нам его далеко не унести, —
проговорил я на эмоциях, вновь чувствуя подъем сил, как тогда. Я
пытался успокоиться, лихорадочно думая о том, как сбежать с
айсберга. — Здесь должны быть еще пленники, их мы тоже возьмем с
собой?
— Их нет, а яйцо я сама понесу, —
тихо проговорила Астрид, и я, вновь взглянув на ее холодное лицо,
удивился тому, как, при несхожести внешне, она может мне так сильно
напоминать Миуюки.
Сокрытые белой медвежьей шкурой, под
прикрытием метели, мы смогли выбраться из лагеря незамеченные. И
что было сил бежали в ту сторону, где, как сказала сестра, она
видела недалекий край айсберга и где была пара небольших кораблей и
множество лодок. Ее не лишали сознания, как меня, и поэтому она
хоть что-то знала о том, где мы находимся и куда идти.