Калисе не оставалось ничего, кроме как довериться сестре и следовать ее указаниям.
Определенно, большая часть одеяний жриц не предназначалась для долгих пеших прогулок. Калиса наспех натянула лилово-бежевые штаны, поверх которых накинула аметистовое натроко с самыми короткими рукавами и по́лами, какое только удалось отыскать. Переодевшись, она осмотрела себя с ног до головы и невольно покачала головой: слишком уж странный у нее был вид.
– Это натроко можно носить лишь в последний месяц осени, – скептически отметила она.
– Да какая разница? – фыркнула Тиа, скрестив руки на груди. – Главное, что в этом тебе будет удобно и тепло. Пусть сейчас и август, но ночи уже прохладные.
Только сейчас Калиса заметила, что и наряд Тиа – темно-синее платье, сшитое для первого месяца весны, надетое поверх широких брюк цвета солнца, – нарушал все правила этикета. Она тяжело вздохнула, подумав, что в эту безумную ночь они с сестрой собирались нарушить куда более серьезные правила и законы. Так что переживать о подобных мелочах действительно бессмысленно.
– Идем же, иначе не успеем вернуться вовремя, – поторопила ее Тиа.
– Да-да, – закивала Калиса. – Еще только одну минутку.
Она подошла к секретеру и, открыв его, достала старинный манускрипт. Из увесистого свитка ей в руку выпала пачка бумаг. Что бы ни было написано на старых пожелтевших листах, Калиса не сомневалась в важности этой информации и намеревалась во что бы то ни стало разгадать их тайну до церемонии. Она спрятала бумаги за ворот натроко и повернулась к Тиа:
– Я готова.
Слова прозвучали нетвердо. Калиса не собиралась менять решение, но по-настоящему не была готова к предстоящему путешествию. Внутри бурлили смешанные, противоречивые чувства. Леденящий ужас сталкивался со стеной жгучего любопытства. Страх перед наказанием боролся с сокровенным желанием выяснить причины исчезновения сестры. Второй раз в жизни Калиса собиралась нарушить правила. Но та мелкая проделка, когда во время вечерней прогулки она ускользнула от суми, чтобы проверить заброшенную беседку, в которой сестра оставила для нее странное послание, ничто по сравнению с нынешним прегрешением.
Все происходило совсем не так, как представляла Калиса. Тиа не взяла ни лошадей, ни даже мулов. Не направилась она и к главным воротам, у которых, конечно же, дежурила охрана. Вместо этого их путь пролегал через парк. Сестра вела Калису по самым удаленным тропам, все время держась ближе к стене, увитой вечнозеленым сулуми и плющом.