он произнес эти слова:
всему свое время.У нее накопился целый ворох вопросов, на которые никто не хотел отвечать. Почему нельзя сразу попасть в святилище Иллит и Саэнлэ? Неужели все избранные проводят столь долгое время в томительном ожидании? Кто же такой этот Анреншен? И почему она вообще должна прислуживать в его храме?
Медленно они с Калисой спускались по каменистому склону. Ночь выдалась безоблачной, и Тиа с легкостью ориентировалась по небесным светилам. Еще в детстве старшие братья обучили ее всем хитростям этого мастерства.
«Вашей сестричке полезнее учиться кухарить и штопать, – шутливо бранил сыновей отец. – Только время ее впустую тратите».
Но домоводство навевало на Тиа скуку. Игры с деревенскими мальчишками нравились ей намного больше рутинных занятий, за которыми обычно проводили время матушка и старшая сестра.
«Тебе бы мальчиком родиться, – частенько сетовала мать. – Кто ж тебя, такую непутевую, замуж-то возьмет?»
«Невестой мне теперь уж точно не стать, – мысленно ответила ей Тиа. – Зато и штопать ничего не придется», – тут же подбодрила она саму себя.
Быть избранной – большая честь для любой девочки. К семьям, на чьих дочерей указывал божественный перст, односельчане всегда относились с уважением. Но каким же тяжелым оказался удел самих призванных счастливиц. Тиа с радостью отдала бы подаренное судьбой священное право, столь редкую привилегию, кому-нибудь другому, а сама вернулась к привычной жизни. Она вовсе не собиралась идти против воли небес, но в глубине души чувствовала, что роль служительницы храма подходила ей еще меньше, чем роль прилежной жены и хозяйки. Непозволительно сомневаться в мудрости Иллит и Саэнлэ, но что, если они все-таки ошиблись в выборе?
Вскоре стало ясно, что дорога займет куда больше времени, чем планировалось. Не привыкшая к долгим прогулкам Калиса практически сразу выбилась из сил да к тому же натерла ноги до крови. Подруга ни на что не жаловалась, но все и так было ясно по ее измученному лицу да прихрамывающей походке. Идти пришлось медленнее, делать привалы – чаще.
Но, несмотря на тягостные раздумья и сдержанное волнение, Тиа упивалась счастьем. Впервые за год она чувствовала себя свободной. Стены храма давили на нее, строжайшие правила и всевозможные запреты – душили. Ей так и не удалось привыкнуть к новой жизни и статусу жрицы.