Он пронес ее к входной двери, повернул ручку замка и распахнул дверь. С улицы повеяло холодом.
– Руслан, холодно!
– Ничего, привыкнешь.
Он вынес ее на крыльцо, быстро спустился по ступенькам и подошел к собачьему вольеру, где томись два его любимца – доберман Джек и ротвейлер Кончак.
– Руслан! – закричала Дина. – Пусти меня!
– Пустить? Пожалуйста!
Распахнул дверь вольера и с размаху бросил ее на мокрую землю.
– Ты слишком разгорячилась! – сказал он, закрывая вольер на замок. – Тебе нужно немного остыть.
– О господи! Что ты делаешь? Ты сошел с ума!
– Кричи, кричи! Пускай сбегутся люди. Им будет на что посмотреть! Знаменитая артистка Дина Васильева сидит на куче собачьего дерьма! Это будет настоящая сенсация! Бомба! Я бы даже сказал – секс-бомба!
Он повернулся и пошел к дому.
– Руслан! – взмолилась Дина, вскочив на ноги. – Ради бога, выпусти меня отсюда! Мне холодно!
Шуравин обернулся. Посмотрел на нее ледяным взглядом и прищурился.
– Ага, – сказал он, – вспомнила о Руслане. Что же ты не зовешь на помощь отца Михаила? Он ведь такой мудрый, такой добрый. Он сможет тебе помочь.
Дина стояла босиком на мокрой земле, скрючившись от холода и опасливо глядя на собак, которые явно были сбиты с толку.
– Я никогда этого не говорила, – произнесла она.
– «Не говорила», – передразнил Шуравин. – Ну, значит, думала! Какая, к чертям собачьим, разница? Отец Михаил то, отец Михаил се. Может, ты и спишь с ним? Что он делает лучше меня? Трахает тебя кадилом в задницу?
Лицо Дины посерело.
– Ты убиваешь меня, – сказала она, отбивая зубами дробь. – Ты убиваешь меня, Руслан!
Шуравин удивленно посмотрел на нее, затем провел ладонью по лицу, словно смахивал невидимую паутину.
– Ч-черт, – проговорил он голосом человека, вынырнувшего из дурмана. – Что же это я делаю?
Он повернулся, тяжело, словно преодолевая сопротивление воздуха, подошел к вольеру и открыл замок.
– Прости, зая… – В голосе его была растерянность. – Пожалуйста, прости.
* * *
Гример работал споро и умело. За его быстрыми легкими руками приятно было наблюдать.
Дина сидела перед зеркалом и разглядывала свое лицо. Две тонкие морщинки по краям рта, несколько морщинок у глаз. И это в двадцать восемь лет! Нет, все-таки актерский грим – настоящий убийца кожи.
– Скоро мне надо будет делать пластическую операцию, – тихо проговорила Дина.