попытки, и я определяю их как очень важное дело, с которым ты, если и не справился, то уж точно был близок.
Дорогие родители, я ценю все, что вы для меня сделали. Помню каждую копейку, которую вы вкидывали в мою свинку-копилку, чтобы я освободился и наконец вдохнул воздух свободной грудью. Но нежданно-нагадано чужие люди посадили меня на цепь. Очень просто взяли и прижали меня детской рукой к вонючей будке и указали, что именно мне делать и как поступать. Но я-то уже не малыш и сам способен искривить свое лицо, как пожелаю. Смею скорчить гримасу, которая защитит мою родню и всех предков от пятничного позора. Это маска чекиста к столетию годовщины основания комиссии.
Я разделил гору на пушистое и зеленое. «Триганде». Она в неожиданностях податливо развалилась и упала на белый снег поближе к своим. Я поднял ничего не понимающего мальчонку, а он в свою очередь пустил сопли на свой подбородок. Он мелкий и жалкий, но я, черт возьми, такой же – человек жалкого дела. Мальчик полетел из моих рук спиной на бордюр или поребрик, кому как удобнее. Шлепнулся, как вылитый на сковороду желток, и завопил, как сформировавшийся цыпленок. К нему уже с тяжеленым пакетом спешила мать в красном одеянии, и я ни за что не стал бы ее трогать.
Тут на снегу начала шевелиться «замша», но я ее, такую бедненькую, быстренько успокоил. Пнул по спине, чтобы оставить на семействе Прокошевых родовой синяк. А затем я сквозь сдержанные запахи оленины трусливо и крайне по-деловому побежал в бар «Мюнхен», чтобы на вынос закупиться сангрией и провести ночь в компании испанских танцовщиц. Или французских, мне особо не важно, главное – получить экстаз. Бездумный. Своевольный.
Спасибо, бармен, ты так добр. Ты добавил вдвое больше грейпфрута, чем мог бы. Спасибо дверной засов. Ты поддался намного быстрее, чем я ожидал. Я благодарю от всей души эту холодную пятницу, ведь она чудесно закончилась и не прервалась, да уже никак и не прервется, черным понедельником. Наконец, я поблагодарил бы тебя, мой дорогой пушистый хвост. Ты нарисовал великолепный мой портрет в формате А1, и я с новой силой полюбил этот картинный жанр. Как величаво изобразил ты образ двадцати четырехлетнего ленивца и возможно, что альфонса. Пририсовал к моим бледным плечам погоны, как мечтал сделать мой боязливый отец.