– Пустите, больно!
– Складик надумал обчистить, шельмец? – ухмыльнулся матрос. – А где ж твои дружки?
Малец, облаченный в темный пиджачишко и брюки, поглядел на моряка, узнал его и захныкал:
– Какие дружки? Отпустите меня, дяденька Скворцов! Я больше не буду.
– Знаем, как ты не будешь! А ну пошли!
– Куда?
– К товарищу Светловскому. Известно тебе, кто он такой?
– Начальник уголовки, – захныкал еще пуще пацан. – Я, правда, больше не буду, дяденька Скворцов. Вот крест святой!
– Хватит сопли пускать! – дернул я его за рукав. – Что за повозку бросил на той стороне дороги?
– Я это… крестьянина одного самогоном угостил, он и поснул в подводе.
– Мал пострел, да удал, – улыбнулся Скворцов, дав Шкету легкого леща. – Вишь ты, как подготовился. Ну, сельчанин пусть себе дрыхнет, а мы пройдемся немного по ночному Петродару.
Cветловский жил на улице Усманской, невдалеке от ее пересечения с Базарной. Как и было условлено, мы пару раз негромко стукнули в окно одноэтажного каменного флигеля. Почти в тот же миг занавеска отдернулась, и наш начальник жестом показал нам проследовать к крыльцу.
– Прошу, – сказал он, открывая входную дверь со свечкой в руке. Задвинув засов, провел нас всех троих через сени и прихожую в небольшую кухню и усадил за стол. Воткнув свечку в подсвечник, разогрел чайник на примусе, налил себе и нам чаю.
Я с удовольствием наблюдал, как хозяин ставит на середину стола тарелочки с морковной заваркой и колотым сахаром. Хоть чаю глотнуть! Почти целый день маковой росинки во рту не было!
– Так, так, – проговорил Светловский, поглядывая на задержанного подростка. – Это, значит, и есть наш Васька Шкет. Вот он, оказывается, какой! Ну, ты брат, даешь! Лихо начинаешь! У Кузьминых квартиру обнес, к мануфактурному сунулся. Что потом? Бандитское перо в бок или милицейская пуля в башку?.. Ты вроде бы должен пойти на дело с дружками.
– В одиночку к складу пожаловал, – пояснил матрос.
Шкет cо своим тонким носом и острым подбородком походил на маленького взъерошенного воробья. Он хлебал подкрашенный кипяток, грыз кусочек сахара и исподлобья посматривал на сурового розыскника.
– Я работаю один, ни под кем не хожу!.. Любка сдала меня, да?.. Ей я задвинул, что с дружками склад чистить буду. Cучка драная!.. А вы прикинули, что я с «монастырскими»?