– Не скрою, были такие предположения, – сказал Светловский. – Что же нам с тобой делать?
– Определим его в детскую трудовую колонию, да и дело с концом! – резко cказал Рундук.
– Не хочу в колонию! – заныл пацан, скорчив плаксивую мину. – Там воли нет.
Светловский подвинул к юному грабителю тарелку с сахаром.
– Бери, не стесняйся!
– Не надо в колонию, товарищ Светловский! – продолжал ныть Шкет. – Лучше я вам помогать стану. Все выведаю! Хотите про «синих» или «монастырских» знать больше? Я на «монастырских» жуть, какой злой, отлупили меня недавно, скоты! Все ребра пересчитали!
– За что же?
Подросток отхлебнул чая, шмыгнул носом.
– Не туда, по ихнему, полез… Вырасту, всех перешмаляю! А первого – Белого!
– Что за Белый?
– Ихний главарь. Длинный такой, худой, горбоносый, и глаза, как это… глубоко посаженные. Это он агенту вашему звезду на лбу вырезал.
У Светловского при свете свечи отчетливо заходили желваки на скулах. Он знаком показал нам со Скворцовым подниматься. Проводив нас до двери, проговорил:
– Я тут еще малость побеседую с мальцом. А вы ступайте по домам. Поспите немного. Ну, до завтра!.. Да, Данила, ты не думай, о разговоре тех двух дворянчиков в закусочной я не забыл. Завтра и начнем вплотную заниматься этой темой.
– Хорошо, – произнес я с легкой улыбкой. – Только куда ж мне идти?
– Вот, черт! Совсем не подумали об этом… У меня, конечно, можно расположиться на полу, но какой же это будет сон?
– Да и у меня только на полу можно поспать, – развел руками Рундук.
– Слушай, Данила, а не пойти ли тебе в Угро? В шифоньере найдешь матрасец и подушку с одеялом. Я сам там раза три ночевал, когда с писаниной засиживался допоздна. Ничего, выспаться можно… Спиридон, проводи Данилу, а то вдруг часовые заартачатся.
Мы со Сворцовым оставили дом и пошли вверх по Базарной. На полдороге мимо нас с оружием в руках пробежала группа людей в кожанках.
– Чекисты, – объяснил мне матрос. – Весь день сегодня бандитов отстреливают!
Спустя минуту где-то неподалеку послышались громкие крики, и разразилась пальба.
ГЛАВА 5
После ухода Скворцова из кабинета я постелил на венские стулья матрасик, бросил на него подушку и лег, укрывшись тонким одеялом. Часы на стене, показывавшие половину первого, размеренно тикали, с нижнего этажа доносился едва различимый бубнеж двух дежурных милиционеров. Моя попытка быстро уйти в отключку ни к чему не привела. Голова полнилась мыслями, они кружились в каком-то нескончаемом хороводе и никак не давали уснуть.