Шивайни испытующе посмотрел
на ученика, но тот по-прежнему стоял в согбенной
позе, выражая смирение. «Ох, и хитер же, негодник!
Двуличный, подлый, но весьма перспективный. Мог бы —
с наслаждением бы мне в глотку вцепился. Карьерист
высочайшей пробы, отменный образчик!»
Перспективный карьерист, сжав
челюсти, всеми силами старался удержать под контролем закипающий
гнев. «Сволочь, ещё издевается! Явно же его рук дело, шуточка
вполне в духе Шивайни! Не мог нормальных дэвов нанять,
каких-то обкурков взял, налепили не пойми чего — мир
нестабилен, терраформ в самом начале, какое там
„за середину перемахнул“! Тут же уйму работы ещё
провернуть нужно, и всё в одиночку, мне-то наёмной
бригаде платить нечем — Слова нет как нет! Как же
я их ненавижу, всю эту троицу возомнивших о себе
божков!»
— Учитель, покорно благодарю
и целиком полагаюсь на вашу милость. Хотелось бы ещё
немного побыть в ореоле вашего негасимого света, но —
воля наставника превыше любых желаний ученика, — негромкий
голос Эл Хима, казалось, сочился мёдом.
Шивайни умело скрыл зевок.
«Переигрывает ученичок слегка, но в целом неплохо
держится. Помня его недавние заскоки, я бы не удивился
истерике. Пожалуй, стоит немного разбавить эту милую
пастораль».
— О, я нисколько
не сомневался в тебе, мой мальчик! Несказанно счастлив
видеть твою радость от нашего подарка. Непременно передам
братьям твои благодарности.
С этими словами Шивайни
материализовал на синей ладони тугой жёлудь
в тёмно-жёлтой кожуре. Играючи, подбросил его несколько
раз — и подвесил в воздухе. Жёлудь медленно
закружился вокруг оси, как волчок.
— Смотри! Смотри на него,
Эл Хим, и запоминай: вот начало всякого мира. Семя.
Потенциал. Возможность бесконечной дубликации, воспроизводства,
повторения цикла. Я знаю, ты будешь строить свой мир
по этим принципам, цикл за циклом, этап за этапом
повторяя самого себя. Как и любой созданный, ты обречён
на вечное ученичество, увы. Даже я не могу дать тебе
больше, чем уже вложено в тебя при сотворении. Но...
Я могу подарить тебе этот желудь. Пусть дерево, которое
из него произрастёт, станет становой жилой твоего мира.
Шивайни глубоко вдохнул
и дунул. Поднялся вихрь, желудь сорвало с орбиты
блаженного покоя и резко внесло в проём, за которым
бушевали не менее сильные ветра. Кто знает, как и где
пророс бы желудь, если бы не вмешательство
божественного провидения, орудием для которого стала крошечная
белка, метнувшаяся вслед за жёлудем в ворота нового
мира?