Столовая, объединённая
с просторной кухней, была в полной власти Шав,
и отец закрывал глаза на все её эксперименты —
до тех пор, пока энергетический кошелёк семьи не начинал
истощаться подозрительно быстро. Впрочем, такое на памяти Кира
случилось лишь однажды, Шав ухитрялась ворожить исключительно
на собственных резервах.
Она накрывала на стол
и нисколько не удивилась его внезапному появлению. Как
обычно, радушно улыбнулась:
— Ну как тебе, милый?
— О, классно ты придумала!
Пикник на природе мне нравится намного больше недавнего
погружения в океан, кишащий акулами!
Кир споро принялся помогать
с сервировкой.
Шав слегка нахмурилась
и проговорила:
— Дорогой, это
ни к чему, я сама прекрасно справлюсь, отдохни,
ты же только с учёбы. — И вслед за этим
добавила, понизив голос до шепота: — Если отец узнает,
нам с тобой обоим влетит, сам же знаешь.
— Знаю. Но он ещё
не вернулся, поэтому давай пить какао и есть твои
потрясающие оладьи. А потом ты мне кое-что расскажешь,
хорошо? У меня сегодня обучающий блок был очень интересный,
но до того странный, я почти ничего не понял,
хотя анализатор выдал, что материал усвоен. Даже на вопрос
не смог ответить, представь?
Шав обеспокоенно глянула
на него:
— В самом деле странно.
Совсем на тебя не похоже. Как ты себя чувствуешь,
не приболел? — Узкая её ладонь, приложенная
ко лбу, приятно холодила кожу. — Да нет, лоб
не горячий. Устал, возможно. Ты много занимаешься,
дорогой, нужны перерывы. Экзамены экзаменами, а нервное
истощение нам ни к чему. Пей какао, я корицы
добавила, как ты любишь.
Кир сделал глубокий глоток
и с наслаждением зажмурился:
— Ох-х, вкуснятина!
— Откусив увесистый кусок оладьи, замычал ещё громче:
— М-м! Шав, ты самая чудесная! Обожаю твою готовку!
— Ешь-ешь, пока не остыло,
не отвлекайся! — проявила строгость Шав,
но по лёгкой улыбке было понятно, как ей приятна его
похвала. Кира дважды просить не пришлось: в один присест
уплёл тарелку оладий, запив их двумя чашками ароматного
какао.
— Ещё добавки? — Шав
довольно улыбнулась.
— Не-е-е! — отрицательно
замотал головой Кир, с вожделением провожая глазами уплывающее
на плиту блюдо с оладьями. — И так щас лопну.
Жаль, что у меня желудок не как у коровы, я бы
мог про запас есть!
— Кир, ну что
ты болтаешь? Шестнадцать лет, а всё ещё ребёнок, —
принялась было воспитывать Шав, однако, долго не выдержав
менторского тона, звонко рассмеялась — в комнате словно
серебряные колокольчики зазвенели.