—Так о чём ты спросить
хотел? — она уселась напротив, уютно устроив лицо между
изящных ладоней.
Кир в который раз залюбовался:
чёрные дуги бровей, аккуратный нос, поднятые к вискам большие
тёмно-синие глаза, красиво очерченные полные губы. И улыбка,
улыбка...
— Шав, ты такая красивая!
— выпалил он и едва не задохнулся
от странного чувства, внезапно заполнившего его. Что-то
менялось, он больше не мог любоваться
ею с чистым восторгом, ещё недавно заряжавшим его
радостью на целый день. Тёмная тоска на миг сжала его
в тугом кольце — но Шав, словно почувствовав,
провела рукой по его волосам, и наваждение исчезло.
— Спасибо, мой мальчик.
Я тоже тебя люблю. Но давай мы обсудим то, что
ты хотел, скоро отец вернётся, станет
не до того.
— Ах да! Шав, а что
ты знаешь о семенах?
— Хм. О семенах
я много знаю, тебе ведь известно, кто у нас занимается
садом. Что именно тебя интересует?
— Откуда они берутся
в почве, если еще не существует видов, способных
произвести эти семена? — Кир не без напряжения
процитировал вопрос урока.
Она побледнела и легонько
прикусила губу. Намотала на палец прядку тёмных густых волос,
в замешательстве дернула пару раз (видимо, достаточно ощутимо,
потому что непроизвольно поморщилась) и спросила немного
охрипшим голосом:
— Кир, а почему
у тебя возник такой вопрос?
Он нетерпеливо выдохнул:
— Да я ж тебе
рассказывал, это из сегодняшнего урока! А что
не так?
Шав побарабанила аккуратными
налакированными ноготками:
— Всё хорошо, милый, всё
хорошо. Я тебе вечером отвечу, ладно? В двух словах
не расскажешь, а отец вот-вот появится. Поговорим позже,
да?
Она порывисто вскочила из-за стола
и принялась убирать столовые приборы. Перенесла посуду
в рабочую зону, расставила и провела над ней ладонью,
активируя молекулярную очистку. Закончив, оглянулась на Кира.
Лицо её было слегка встревожено, но она через силу
улыбнулась: «Вот же я разиня, чашку твою забыла. Подай,
пожалуйста». Кир с готовностью поднялся: «Держи! Шав,
а кто такой Шивайни?»
В следующее мгновение несколько
звуков слились воедино: грохот разбившейся чашки, сдавленное «ох!»
Шав и недовольный возглас отца: «Я дома!»
__________
[1] от анг.
«intelligence» — «интеллект» и «mobile» —
«передвижной, мобильный».
Аш-Шер в любой момент мог
воспользоваться самыми современными порталами,
но в нечастые минуты, когда заканчивал одно архиважное
дело, а второе могло немного подождать, предпочитал
всё же технические приспособления. Говорил, что ему
и на работе чудес хватает. В его гараже было пять
инмобов, каждый из которых он периодически «выгуливал»,
чтобы «поршня не ржавели». Какие вообще «поршня» могли быть
у трансформеров-симбионтов, напичканных тончайшей
электроникой, обладающих развитой сетью нервной системы
и зачатками телепатии, Кир понять не мог. Пару лет назад
он спросил у обучающей системы, что такое эти самые
загадочные «поршня», но умнейшая из умнейших задумалась
так надолго, что мальчик предпочёл не рисковать
и отправил её на перезагрузку. Видимо, это
архаическое выражение отец приволок из каких-нибудь «средних
механизированных веков», но уточнять у него Кир
не стал. Аш-Шер был так строг и сух в общении, что
даже обращение по самому невинному поводу давалось Киру ценой
неимоверных усилий. Он мог по пальцам перечесть моменты,
когда отец улыбался. Сегодня был явно не тот случай.
А тут ещё и разбитая чашка...