у меня не было никакого желания.
И еще я никак не могла собрать воедино у себя в голове двух Тин.
Точнее, Тину и Клементину – деловую девицу, модель из элитного борделя, которая одевается только в шмотки от-кутюр, и девушку-готку, всю в черном, которая пришла сегодня в паб.
Все это вращалось у меня в голове, как соус для спагетти, который нужно помешивать только в одну сторону. И уже где-то на грани сна и реальности я поняла… Даже со всеми своими выбеленными волосами и на шпильках я все еще осталась собой.
Я – Элвис, которая ведет свою маленькую битву просто за то, чтобы ее родители не остались на улице, а маман не загремела в тюрьму за финансовые махинации.
Я еще сражаюсь… А Тина – уже сдалась.
Днем в агентстве Тина снова превратилась в Клементину в нежно голубом. Словно вчерашнего разговора и не было. И не было жутких шрамов у нее на груди.
А я из «помятой вагины» превратилась в обычную девицу в неброском, но стильном спортивном костюме, которая спешит на модный кастинг.
Снова легкий перекус. Я даже успела сорок минут поплавать в бассейне, не цепляясь за бортики. Да, тут есть бассейн.
Пройдя все обычные процедуры я, напомаженная, разодетая, причесанная, уселась в лимузин.
На мне было платье от Роберто Кавалли – простое черное, на тонких бретельках, босоножки – неизменные Маноло.
Во мне был – какой-то жутко дорогой бургер с трюфелями, который доставили самолетом из Вегаса и бокал красного вина какого-то лохмадесятого года. К слову, бургер, не смотря на то, что выглядел довольно по-уродски, был вкусным.48 Вино так себе.
Колье Анны Болейн так и осталось лежать у меня дома на раковине, поэтому, перед тем, как посадить меня в лимузин, Тина надела мне на шею новый кулон в форме ключика в бриллиантах на длинной цепочке белого золота.
– Это Тиффани, – Тина застегнула замочек.
– Ага. А ей кто голову отрубил?
Моя нянька тяжело вздохнула.
– Кнопка – вот здесь. Цепочка длинная, так что она не должна помешать… – Тина запнулась. – Пожалуйста, не потеряй, и не забудь вернуть в офис после смены, как вернешься, – длинный тонкий прохладный палец с идеальным маникюром оттянул мое декольте, и подвеска скользнула по коже груди, остановившись на солнечном сплетении.
Сначала прохладная, она начала нагреваться от тепла тела. Тина отпустила декольте и посмотрела мне в глаза.