– Не допущу такого, – обещал тот.
– Господа, многие из людей ваших в воду пойдут без радости, а уж на тот берег, чтобы попасть там под баталии мужицкие, тем более, – дальше говорил полковник, – уже сейчас по лагерю слухи пойдут о завтрашнем деле, уже сейчас кое-кто из солдат надумает бежать при первом случае, посему прошу вас, чтобы вы и сержанты ваши были бдительны, и сегодня ночью, и завтра при деле с трусами и дезертирами обходились без всякой милости, согласно солдатским законам.
Офицеры всё понимали и согласно кивали своему командиру.
Агнес лежала на кровати нагая, лишь до половины скрыв периною свою наготу, стеклянный шар лежал под её левой рукой. Лицо девушки было такое измождённое, словно она уже несколько дней работает с утра и до ночи. Она заметно похудела, хотя в хорошей еде у неё недостатка не было. Шар словно выедал её.
Волков посмотрел на неё и подумал, что сейчас она говорить с ним не захочет, он повернулся уже, чтобы выйти из шатра, но она вдруг заговорила:
– Глаза болят.
Он остановился, повернулся к ней, девушка, зажмурившись, стала растирать глаза руками и продолжила говорить:
– Тварь эта мне глаза пыталась портить, слепила меня. Но её дом я отыскала. В Ламберге он, дом большой, красивый.
– А к чему мне она и её дом? – не понимал Волков.
– А что вам надо-то? – вдруг резко сказала девушка, перестала тереть глаза, уставилась на него. И почти закричала: – Что же вам ещё надо?
– Победить завтра, – ответил он спокойно.
– Так что же мне, на коня сесть? Меч в руки взять? – снова кричала она. – С вами в драку поехать?
– Никуда тебе ехать не нужно, тебе нужно колдовство отвести от меня, – продолжал он, – чтобы завтра всё сила честная решала, а не бабьи сглазы да мороки. Тем более, что в Ланне ты мне обещала, что с этой войны я вернусь знаменитым и богатым.
Крепкая и плотная материя великолепного его шатра хорошо приглушала звуки, но тут он даже стал бояться, что охрана его, которая у шатра стоит, услышит, как кричит эта малахольная девица:
– Стекло неверно, непостоянно, как ветер, сегодня одно покажет, завтра другое, я вам о том уже не раз говорила. Может, так и было тогда в Ланне, и что славны вы и что богаты вернулись, а сейчас я того не вижу совсем. Ничего я не вижу из-за твари этой. Словно пелена, словно жиром глаза замазаны.