– Но у меня нет ставки обозревателя, – сдержанно ответила ей тогда Алина.
– Как нет? А моя?
– Ты уходишь, что ли?
– Да нет, Алиш, – Рыкова засмотрелась в окно. – Кстати, кого ты себе в замы присмотрела? Внимание: есть только один правильный ответ!
В тот день они поссорились. Не разговаривали целую неделю. Рыкова даже бросила на стол Кориковой заявление об уходе. Но Алина тут же выписала Зине недельную командировку в Москву, а когда та вернулась, в кабинете зама уже царил Леша Ростунов – как всегда, нестираный, плохо пахнущий и с перхотью на черно-пегой рубахе. Но очень способный и явно засидевшийся в обозревателях, как без всяких эмоций прокомментировала ей свое решение Корикова…
…
– Значит, горячие новости вас, главный редактор, не интересуют! – громогласно объявила Рыкова.
– Ладно, я сейчас выйду, – пробормотала Алина. – Ребят, шесть секунд.
В коридоре Зина взяла подругу за пуговицу:
– Знаешь, в последнее время ты стала очень черствой. Эта должность тебя портит…
– Ты меня за этим что ли вызвала? – вскипела Корикова. – Другого времени не нашлось? Когда ты, наконец-то, поймешь, что дружба для меня – одно, а работа – совсем другое? И я их не смешиваю!
– Тюх-тюх-тюх, разгорелся наш утюг, – пошла на попятную Рыкова. – Прикинь, что мне Петрович брякнул? Оказывается, я собачий пояс купила!
– Слушай, мне неудобно перед ребятами, давай потом твои покупки обсудим. Можно? – и Алина попыталась высвободить пуговицу из Зинкиных пальцев.
– Можно Машку за ляжку, а меня – разрешите.
– Ты меня достала, если честно! – рванулась Алина. – Я тебя последний раз прошу: не лезь ко мне во время оперативки со своими глупостями! Что, больше времени нет о собачьих поясах поговорить?
– Ну и проваливай! Мне твоя квазидружба на фиг не сдалась! Дождалась, что меня посторонние люди стали собачьим поясом попрекать! – и Зина истерично защипнула жировые валики на боках.
Алина глянула на ее бедра, потом на Зинку, затем опять на валики и тихо рассмеялась:
– Ну да, ты слегонца разъелась. Есть такое.
– А ты делала вид, что ничего не происходит. Лучшая подруга, – Рыкова сделала каменное лицо.
– Да ладно, не паникуй. Лишнего – не больше шести-семи кило.
– Шесть тысяч чертей! Семь килотонн жира!
– Тихо-тихо. Запишем тебя в «Аполло» и через пару месяцев вновь будешь тонкой-звонкой.