Посвящается моим боевым товарищам Марату Мусину, Василию Павлову, переводчику Виктору[5], а также сирийским бойцам, оставшимся верными присяге и сгоревшим в пламени гражданской войны.
Тогда мы были еще вместе. Потом жизнь развела нас, но не по разные стороны баррикады. Просто дальше каждый из нас пошёл своей дорогой, не пересекаясь, и лишь с Маратом мы по-прежнему продолжали идти вместе до самой его гибели. Но тогда мы верили друг другу, оберегали друг друга, спасали друг друга. Тогда мы жили другой жизнью и в другой жизни, имя которой – война.
Война – это вообще другое измерение, другая система координат и ценностей, и то, что в обычной жизни кажется безнравственным и противоестественным, на войне превращается в обыденность. Только подлость всё равно остаётся подлостью, трусость – трусостью, предательство – предательством…
Но тогда мы всё-таки были вместе…
I. Комсомольский проспект, 13
– Серёга, привет! Так, в среду вылетаем… – как всегда, заполошно заорал в трубку Марат, полагая, что его вопли парализуют волю к сопротивлению. Стоял август, по утрам носилась назойливая липучая паутина, росные утренники гоняли мурашки между лопаток, и душа давно требовала покоя и умиротворения.