Не в силах побороть отвращения к делу, следы которого остались на моем теле, обваренный и больной, я дотащился до приюта и на коленях принялся умолять директрису, жуткую бабу в синих очках и с огромным носом, чтобы она забрала меня от кожевника и отдала в учебу кому-нибудь другому. Но все мои просьбы были тщетны – она поклялась, что я стану кожевником.
– Ужасное варварство!
– Да, а вы и не подозревали о чем-нибудь подобном? Ну, так вот, видя подобную непреклонность со стороны директрисы, решился я бежать, как только смогу раздобыть хоть немного денег… Для этого стал я себя вести самым почтительным образом, и в конце года, благодаря обилию заказов, которые я разносил, в течение целого года не потратив ни одного су на лакомства, я собрал сорок франков! Тогда я решил, что этого будет достаточно и в одно прекрасное утро в одной рубашке и тоненькой блузе направился прямо сюда – в Париж.
– Как, и вам в ту пору было не более тринадцати лет?!
– Даже и тех не было… Только и было, что сорок франков в кармане, да, благодарение небу – сила воли и характер – вот качества, которые только одни лентяи называют отчаянностью. Я поклялся себе, что буду художником…
– И вы им стали!
– Да, стал. Через трудности нищеты и голода, разумеется, а все-таки я добился своего. Как сейчас стоит перед моими глазами тот бедный паршивый трактирчик, где я уснул в свою первую ночь в Париже. Я был до того усталым, что проспал шестнадцать часов. Проснувшись, я поел – и поел, надо признать, хорошо. После этого я сосчитал весь свой наличный капитал и понял, что если я немедленно не найду работу, дело кончится плохо.
При последних словах на губах Поля заиграла сардоническая улыбка.
Он вспомнил и сравнил свое положение, когда он попал в Париж, с положением товарища. Ему было не тринадцать, а двадцать два года, и в кармане у него находилось не сорок, а три тысячи франков.
– Ну, и что же, вы надеялись сразу найти работу? – со злорадством спросил он Андре.
– Нет, – отвечал художник без тени хвастовства и со спокойной улыбкой, – я был благоразумен, я понимал, что для того, чтобы получить работу, надо уметь ее делать. Следовательно, сначала надо научиться этому. И копил я свои сорок франков для того, чтобы было чем на первых порах заплатить за уроки.
В этом было столько логики и смысла, что Поль невольно прикусил свой язык.