И, действительно, после двух стаканов пунша лицо Поля порозовело.
– Полегчало? – спросил наставник и, получив утвердительный ответ, решил, что железо надо ковать, пока оно горячо.
– Пятнадцать минут тому назад вы, кажется, были расположены несколько иначе по отношению к этому молодому человеку, Ганделю… – начал он издалека.
Но Поль только умолял оставить его в покое.
Маскаро грустно улыбнулся.
– Однако, как быстро у людей меняются взгляды! С каким тактом и благоразумием вели вы себя сегодня!
– Да, я стал благоразумным, – с грустью отвечал Поль. – Но это не утешает меня. Вы были правы. Я решил стать богатым, и вам не понадобится больше подталкивать меня к этому. Наоборот, теперь я стану торопить вас. Я не хочу больше повторения сегодняшней сцены.
– Следовательно, вы озлобились?
– Нет. Что такое злоба? Она может пройти, а решение я менять не намерен…
Теперь, когда Поль столь настойчиво шел к намеченной Маскаро цели, тот решил несколько попридержать его. Такова тактика почти всех, кто пытается развращать молодые умы.
– Не стоит так стремительно бросаться в жизнь, сейчас вы еще вправе выбрать тот или иной путь, но завтра вы должны будете твердо заявить себе – то ли вы подчиняетесь мне безоговорочно, то ли выбираете себе что-либо иное…
– Уверяю вас, теперь я готов на все!
Маскаро торжествовал.
– Хорошо, – ответил он холодно. – В таком случае, завтра доктор Ортебиз представит вас Мартен-Ригалу, отцу Флавии, а я через неделю после вашего брака с нею, добуду вам герцогство и герб, который вы сможете поместить на своем экипаже!
Когда Сабина заявила Андре, что сама поговорит со своим женихом-бароном, она больше считалась со своей любовью, чем с наличными возможностями.
И лишь наедине с собой она представила, как трудно ей будет выполнить собственное решение.
Она пришла в ужас от мысли, что ей придется назначить свидание мужчине, которому к тому же придется открыть душу.
Ей легче было бы говорить даже с незнакомым человеком, чем с бароном, которого она знала с детства.
Приехав домой, она прошла к обеденному столу, терзаемая страхом.
Обед прошел в мрачном и торжественном молчании. Если Сабину терзал страх предыдущего решения, то граф и графиня подавно не могли быть веселы и разговорчивы, – он – после визита Маскаро, она – после разговора с Ортебизом.