Скажите, Лебедушкин, у вас до службы в армии не было гомосексуальных наклонностей? – спросил Кинчин. Впервые за всю свою карьеру он обратился к солдату на «вы».
Никак нет.
Девушка есть на гражданке?
Вчера получил последнее письмо, зовут Машей.
И ты ее любишь?
Мне не хочется об этом рассуждать, это интимный вопрос.
Кинчин забыл, когда последний раз уходили так непринужденно и свободно от поставленного им вопроса.
То есть метаморфоза произошла за одни сутки?
Так точно, он еще вчера в строю стоял на вечерней поверке, – отрапортовал Багаев. Стоял в строю стриженный под нулину, а теперь вон оно – на голове копна волос.
Хорошо, однако, получается, забрали у родителей здорового мальчика, – сказал полковник, – а возвращаем существо другого пола! Я представляю, какой будет скандал.
Отца у меня нет, а мама не очень расстроится, она всегда хотела девочку. Товарищ полковник, отпустите меня домой!
Полковник пристально посмотрел в лицо девушки. Вдруг он вспомнил этого мальчика, вспомнил его лицо. Лицо, которое не раз видел во время утренних построений части. Это лицо было совершенно особенным, оно и раньше обращало на себя его «начальственное» внимание прежде всего тем, что оно не смешивалось с массой других солдатских лиц. Это лицо «светилось». Излучало энергию. В нем было что-то совершенно уникальное, совершенно особенное.
А сам-то ты что думаешь насчет своего перевоплощения, Лебедушкин? – спросил полковник.
Лебедушкина Коля, – вдруг решил поиздеваться Багаев.
Закрой рот, Багаев! – резко отрезал командир части.
Девушка как будто не услышала багаевской шутки.
Я полагаю, – начал Лебедушкин в высоком стиле, – что у меня не было другого выхода.
То есть ты это совершил сознательно? Уму непостижимо! То есть совершенно сознательно ты стал бабой? – задал, увы, не риторический вопрос Кинчин.
Позавчера капитан Багаев приказал на меня надеть мокрое белье и отправить в караул! А между прочим, метель на дворе.
Багаев «оценил ход». И моментально отреагировал:
Сам виноват, спит на посту, хоть убей. Вот мы ему и намочили штаны, не то чтобы сильно, а так слегка, чтобы бодрило.
То есть вы, рядовой Лебедушкин, хотите сказать, что если в мокрых ритузах солдат выйдет в караул, то он всенепременно станет девушкой? – спросил Кинчин.
Никак нет, я вовсе не потому стал девушкой, что эти мерзавцы издеваются надо мной.