Для посадки я специально искал водную поверхность, поскольку в своём приземлении был недостаточно уверен. А вот приводняться мне уже приходилось, правда кувырком, зато без травм. На этот раз я постарался в точности повторить все движения, которые успел запомнить, наблюдая за другими гусями. И, к моему восхищению, у меня всё получилось. Ну, может быть, брызг было побольше. Но ведь это всё дело практики. Я остался доволен собой.
Вопрос о том, моя ли это стая или же я наткнулся на какую-то ещё, не стоял. Черноклюв был тут как тут. Уже готовый к новой битве. Как же он меня достал! Может, было бы лучше, если бы я расстался с ним навсегда? Я так устал, а тут ещё этот драчун, которого я возненавидел. Он зашипел на меня, вытянув шею, спустился в воду и направился ко мне. У меня не было ни малейшего желания воевать. Но отступить, означало, что я принял своё поражение. А ведь поражения не было, я бы даже сказал, была победа, которая далась мне таким трудом. И что же, теперь все эти заслуги пропадут даром? Ну, уж нет! Обидно, конечно, будет, когда этот наглец меня втопчет в грязь или в воду, не знаю, где мы окажемся. Но Афродита так интересно наблюдала с берега, что я всё для себя решил. Битве быть!
И битва бы состоялась, если бы не Граф. Я знаю, он видел меня ещё на подлёте. Он всё замечает. Граф не стал ни на кого шипеть. Он просто подплыл и негромко гоготнул. Черноклюв сразу остепенился, кинул на меня ненавистный взгляд и отправился назад к берегу. Я чувствовал, что этот молодец ещё устроит мне подлянку. Затем Граф посмотрел на меня и тоже развернулся к берегу, будто ничего и не было. Такое его поведение я трактовал двояко: то ли ему в стае не нужны лишние мертвецы, то ли он таким образом благодарил меня за защиту от лисы. Не знаю, надолго ли птицы запоминают события из прошлого и, вообще, способны ли они анализировать и благодарить, но теперь я точно знал – среди стаи у меня есть покровитель.
Я украдкой взглянул на Афродиту. Было похоже, что она огорчилась, назревавшее зрелище, как несомненно ей казалось в её честь, отменилось.
Весенняя охота на гуся закончилась вчера. Я считал каждый день. Уже почти полных пять дней я провёл среди птиц с того момента, как нашёл их на болотах. Если бы не Черноклюв, который не нарывался на драку, но тем не менее отравлял мне жизнь просто своим присутствием и постоянным мельканием перед глазами, то можно было бы сказать, что я был доволен своей жизнью. На самом деле, доволен я не был. Я не хотел до конца дней своих оставаться гусем. Но для моего нынешнего положения я вполне нормально себя чувствовал. Наиглавнейшее, что я сделал, полностью начал соблюдать их режим. А он был очень даже простой. Мы либо куда-то летим на ночь, либо не летим. Потом или возвращаемся на прежнее место, или не возвращаемся. Утром поели, поспали, потом опять поели, полетели. Больше всего мне нравился дневной сон. Он похож на сиесту в жарких странах. Вот захотел ты поспать после обеда, так ложись. Для здоровья полезно. Раны меня уже, можно сказать, не беспокоили. И всем этим режимом руководил наш общепризнанный вождь Граф. Я понял, почему тогда сторожа не заметили лису. Граф слишком много брал на себя, а особенно охранные функции, поэтому все и были расслаблены.