Являлись ли эти сновидения на самом деле изменой его величеству? Кто знает… Халь помнила утром, проснувшись, как вкусно пахла кожа её нереального возлюбленного, и от этих воспоминаний всё в ней пенилось лёгкими, волнующе покалывающими пузырьками. Она чувствовала и стыд, и сладость. После того, как Тёмный Лорд взял её во сне и перестал приходить, императрица одновременно обрадовалась и огорчилась. «Это всего лишь сон», – думала Халь, ощущая утреннюю, уже привычную тошноту, – «и я не сделала ничего ужасного, ведь над снами мы не властны».
Так она утешала себя в то время, но теперь, когда он наяву стоял перед ней, Халь запаниковала. А что, если… Этого не может быть, но …
Он словно тут же понял её опасения:
– Не волнуйтесь, императорское величество. В венах вашего сына будет течь кровь Сента… Сны – это всего лишь сны.
Она хотела сказать что-то ещё, может, признаться, что скучала и в глубине души очень ждала его, но тут всё тело ударило очередной схваткой изнутри, по пояснице чирканула тупая пила, продолжая свою прерванную ненадолго работу. Халь почувствовала, как расходятся тазовые кости и явно услышала треск. Он шёл снизу, заканчивался давлением на виски с внутренней стороны черепа, и никому, кроме неё самой, не был слышен.
Халь дёрнулась несколько раз, зажимая в себе крик, затем боль вышла за рамки, и она сипло закричала уже надорванным горлом. Не думая, как выглядит перед своим тайным любовником из сокровенных снов, Халь извивалась куском пергамента на открытом огне, шлёпалась по простыне, залитой родовыми водами и по̀том, хватала намокший, липкий шёлк руками, словно собираясь выдрать кусок ткани и затолкать в рот. Она уже не осознавала себя как личность, а только истекающим соком и кровью шматом мяса – визжащее нечто, которое неведомая сила выворачивает на неприглядную изнанку.
Шон бесстрастно подошёл к изножью постели, присел на корточки, чтобы увидеть низ огромного, трепещущего, как студень, живота. Пузырь только что прорвался, и прорезывалась головка. Колдун оставался внешне спокойный, но чувствовал, как его охватывает сверхъестественное волнение, то самое, перед лицом разверзающейся вечности, неподвластной для понимания ни одного физического существа. Он мог многое сверх того, что доступно простым смертным, но только автоматически, вычислив интуитивно алгоритм действий, не понимая причины, принципов, основ, которые приводят к ожидаемому результату.