Жени почувствовал себя особенным, избранным. Жрица гуляла с ним, разговаривала с ним, ела ягоды из его рук и теперь купается в море с ним вместе – с ним! Разумеется, это что-то значит!
Гайа заметила, что он задумался, нырнула под воду и дёрнула его за пятку.
Жени взвизгнул, наглотался воды и больше не задумывался.
***
– Хорошо с тобой по морю ходить, Жени, – улыбалась Гайа, когда они, наигравшись, вылезли из волн и сидели на песочке, наблюдая за засыпающим солнцем и остывающим морем.
– Почему не ходишь больше ни с кем? – с волнением спросил Жени, пытаясь остыть сам, хотя щёки его пылали отнюдь не из-за алого заката.
– Не принято жрицам с кем-то ходить, – вздохнула Гайа. – Только с учениками если. Но разве кто узнает? Разве дело кому есть? – бездонные голубые глаза посмотрели на Жени, как показалось, обеспокоенно.
– Не скажу никому я, – нахмурился Жени и взял руку Гайи в свою. Как тогда она взяла в свои руки его. Она же помнит? Её тоже словно молнией ударило в ту секунду?
Но Гайа улыбалась как всегда – тепло и благодарно, наивно и светло, и Жени не понимал, чувствует она действительно его желания и стремления или совсем не видит?
– Научишь ты меня смотреть «в»? – тихо попросил Жени, и Гайа вздрогнула.
– Зачем тебе? – взглянула на него серьёзно, строго, забрала ладонь из его пальцев. – Не нужно, Жени, мой дорогой Жени, – покачала головой, подхватывая лукошко, будто он не вопрос задал, а вспугнул дикую птицу. – Иди домой лучше, ждут тебя. И я пойду.
– Гайа! – воскликнул Жени, когда жрица развернулась и отправилась обратно, словно забыв о его существовании.
Пальцы сами сжались в кулаки, но от спёртого в груди дыхания не удалось больше выдавить ни звука. Жени с трудом хватал воздух, словно его сильно ударили в грудь, потом плюнул, натянул на голое мокрое тело рубашку, чувствуя, как песчинки неприятно покалывают кожу, и медленно поплёлся домой.
Пока Жени поднимался по тропинке, огибающей прибрежные валуны, окончательно спустился прозрачный мерцающий вечер. Затрещали цикады, утих ветер, вдалеке в поселении в домах зажгли лучины.
– Жени! – окликнул его знакомый голос, и он остановился.
Со стороны поля шла Мальва – красивая девка из семьи пастухов, с двумя каштановыми косами. Она куталась в тёплый вязаный платок и явно чувствовала себя неуютно.