И Сулима подчинилась, расцепив хватку. Кузя взял Малю на руки и собирался покинуть эти злобные стены, но Яруллин остановил его, прогундосив:
– Вижу, ты заспокался?! Сядь, побазарим по делу.
Маля, оказавшись на руках отца, сразу перестала плакать, и Кузя, зная, что его могут не выпустить из здания, подчинился.
– Так вот, Кузьма Степанович, – перешёл Яруллин на официальный тон, – тебе сына не выкормить, а у Сулимы есть молоко, и ты знаешь, что только женское молоко подходит для питания ребёнка. Дети, которых кормят искусственным, болеют раком, и все умирают. Все! Ты что, смерти сыну хочешь?!
Понимая, к чему лживо клонит Яруллин, Кузя молчал, чтобы снова не взорваться.
– Ну вот и молоток! – удовлетворённо выдал Яруллин. – Ты пойми бабу – у неё сын сдох! Можешь ты дубить, как хреново ей после этого?!
Довольное сюсюканье Сулимы до прихода Яруллина говорило о его лжи: никакого горя у неё не было, но Кузя снова промолчал.
– Во-от… молоткуешь! – протянул Яруллин. – Так что в твоих интересах прийти к взаимопониманию. Сулима – баба с багажом и готова щедро нашелестеть. Так что и на погребение тебе хватит, и на дочку останется. Я, конечно, сочувствую тебе в твоём горе, но ты ведь и сам должен петрить, что мокруха лежит на тебе! Ты устраивал бузу в семье, метелил жену! Это и соседи твои подтверждают и другие овечки, которые в палате с ней были. Избивал, ведь так?
С этими словами подполковник раскрыл папку и перелистывал бумаги.
Кузя не ответил. Стало ясно, что виновником убийства уже назначен Кузя и вместо расследования халатности врачей собираются всевозможные кляузы.
– Нечем тебе хорохориться?! Ведь ты и виноват в её смерти!
Кузя понимал, что покинуть это устрашающее заведение вместе с дочерью он сможет, только если будет молчать.
– Так что срок себе, Кузьма Степанович, ты нагрёб достаточный! И никакой адвокатишка тебе не поможет! Понял меня?!
Повисло напряжённое молчание. Яруллин ждал ответа, явно решая, что делать дальше, а Кузя молчал.
– Ну что ж! Если ты по-хорошему понимать не хочешь, то сейчас мы вызовем службу защиты детей, оформим протокол об отобрании ребенка, а сам ты…
– Я понял, – перебил Кузя.
– Понял?! – вдавил гонором Яруллин.
– Понял, – повторил Кузя.
– Тогда вот тебе бумага, – Яруллин протянул листок, – малюй заявление!
Кузя спешно соображал, как выкрутиться из этой ситуации, чтобы не писать заявление, и выпалил: