Саше стало не по себе. От взгляда Таниной матери он почувствовал смутную необъяснимую тревогу. Это чувство ему не понравилось. Но у него не было ни нужды, ни желания думать о причинах. Досада и ревность оказались так же сильны, как и ощущение счастья. От всех житейских неурядиц, которых в их семье было великое множество, он привык скрываться здесь. Саша склонился над разобранным двигателем и коснулся его рукой, пытаясь вернуться мыслью туда, где должны были рождаться движение и жизнь. Ощутил холод металла. И невозможность вернуться к тому, чем занимался полчаса назад. Это его удивило.
В последний рабочий день перед отпуском, когда Вера сдавала подписанные экзаменационные ведомости по своему предмету, к ней подошла подруга:
– Два билета на ту неделю пропадают, может, возьмешь?
В их городе шли гастроли театра из соседнего областного центра. «Танька все равно допечет», – подумала Вера и согласилась:
– Давай.
Радости дочери не было конца. Предвкушение похода в театр заполнило ее счастьем целиком.
Несоответствие их городского театра и его труппы бросалось в глаза. Построенное после войны, благородно обветшавшее снаружи и изящное внутри здание было достойно лучшего применения. Как-то их классная организовала культпоход на детский спектакль. После первого действия Таня, не сказав ни слова, ушла: то, что изображали актеры, выглядело заурядной самодеятельностью. Ну и влетело же ей потом! Это был единственный раз, когда матери пришлось идти объясняться в школу. С тех пор коллективное посещение каких бы то ни было культурных заведений казалось Тане противоестественным. В театр с классом она не ходила больше никогда.
Совсем другое дело – гастроли. Каждое лето к ним ненадолго заглядывали разные по-настоящему интересные коллективы. Походы в театр составляли одну из немногих сторон жизни, где мать и дочь находили взаимопонимание.
Таня помогла донести сумки с продуктами.
– Послушай, что это ты делала в том гараже? – спросила Вера.
– Ничего. Просто болтали.
Дочь не считала нужным вдаваться в подробности на тему своих друзей. Никогда ее выбор не встречал одобрения матери. Но в своих отношениях с друзьями она не знала разочарования, что позволяло ей легко игнорировать критические ремарки.
Мать собралась было сказать что-то вроде «нечего шляться по гаражам» или «чтобы я тебя там больше не видела», но, зная, что это совершенно бесполезно, зашла с другой стороны: