– Может быть, поищем еще… – заколебалась мать.
– Мне все равно, – сказала Таня с отсутствующим видом.
Вера почувствовала раздражение. «Что за ребенок, что за отношение», – стучало в голове. Но гнетущее чувство вины только подливало масла в огонь, и она убеждала себя, что «не заслужила этого».
Когда за матерью закрылась дверь, Таня заплакала. Она вовсе не хотела ссоры и сама не знала, как так получилось.
Она промучилась всю неделю, пока мать не приехала снова. Они помирились, и все стало вроде бы хорошо. Объятия и разговоры ни о чем. В школе все нормально. В музыкальной тоже. Работа пока не находится. Таня тревожно ждала, не пригласят ли их с бабушкой еще? Но речи об этом не заходило.
На следующий день ударили морозы и пришлось надеть пальто, которое они все-таки купили. Таня посмотрела в зеркало. И почувствовала унижение.
На следующей неделе мама не появилась. Зато пришло письмо, где она писала, что ее берут на работу в музыкальную на окраине. Придется далеко ездить, но она рада. И обещает навестить их при первой возможности.
Прошло две недели, Вера не приезжала. Таня тосковала, но молчала.
Бабушка раздобыла модный журнал по вязанию и связала Тане шапку, шарф и варежки. Вечерами она пекла что-нибудь вкусненькое и маленькая квартирка наполнялась сладкими и уютными запахами, целебными ароматами домашнего тепла и любви. Они с Таней пили чай и разговаривали.
– Послушай, – говорила бабушка, – годик-другой, и у тебя будет своя жизнь… Ты о матери и не вспомнишь. Вот увидишь. А она… осталась бы одна. Ну что в этом хорошего? Потерпи. Мало ли что. Думать о других… совсем не лишнее умение, – бабушка замолкала, подыскивая слова. – Вот послушай.
И затягивала историю из жизни родственников и соседей. История имела сюжет и мораль. По бабушкиному выходило, что все люди делятся на сильных и слабых. Ношу все несут разную, но в этом-то и справедливость. «Одни ломаются, другие – гнутся», – думала Таня. И как-то само собой получалось, что вот мама может сломаться. А ее, Танин удел – гнуться…
Они сидят в желтом свете настольной лампы. Бабушка в белом платочке концами назад. Сухонькая коричневатая рука лежит на столе. Пока они сидят так, все хорошо и ясно. Таня рассказывает, что случилось за день. Она хочет развлечь бабушку, смеется и машет руками. «Правильно, – говорит бабушка и улыбается, – хорошо…» И давящая тоскливая тяжесть вроде бы уже и не тяжесть. Таня думает, что она сильная, в ее душе рождается гордость…