– Спасибо, Тебе, Владыка Морской, что выслушал, принял ласково. Принесу украшения, – сказала царевна.
Поклонилась на прощание царевна, волна морская подхватила её, да мышку, и отнесла домой.
А на подходе к царству—государству поджидала её злая мачеха и спрашивает:
– Ах, милая, всё ли у тебя в порядке? Не нужно ли чего?
Посмотрела на неё царевна, поняла, что мачеха это оборотень настоящий.
Достала девица яблочко и блюдечко с голубой каёмочкой из сумки, и говорит:
– Катись, яблочко наливное, по блюдечку, покажи облик истинный, спрячь внешний!
Показала мачеха своё истинное лицо и исчезла, чтоб не видел никто её безобразия внешнего. В тот же миг порвались на царевне цепи точёные, да цепи незримые!
Вернулась во дворец царевна-Мастерица, позвала всех друзей, что поддерживали её на этом пути, и закатила пир на весь мир…
А через некоторое время, решила царевна пройтись по своим родным палатам, да уголочкам своего царства—государства. Долго бродила, и тут увидела один чулан. А открыть дверь не получается. В связке много ключей, но ни один ключ не подходит. И решила царевна воспользоваться золотым ключиком. Открылась дверь, а там комната совсем пустая, с одним крохотным оконцем пыльным, а на полу стоит сундук. Сундук трудно поддавался, получилось открыть его самым маленьким и старым ключом. А в сундуке лежала корона царская, да письмо царя батюшки:
«Милая моя жена! Умираю я, ты мою дочку пожалей, береги её. Всё здесь твоё! Всем владей. А как вырастет дочка, корону царскую отдай по праву наследования. Да не бойся, не обидит царевна тебя. Будешь жить в добре и счастье. Добрая она у меня. Как маму свою, тебя любит!»
Заплакала здесь царевна горькими слезами от батюшкиного наказа. К сердцу письмо прижала, слезами горькими омыла. Сколько любви и заботы было в этих нескольких строчках о ней, дочке царской! И наполнилось сердце тоской неизбывной по отцу—батюшке. Относился отец к дочке, как к самому дорогому сокровищу, и не ведал, кому его доверяет. Мачеха так и не смогла принять падчерицу. Поняла из письма царевна, что отец любил и мачеху. Не испытывала царевна обид на мачеху свою. Поняла, что руководила мачехой жадность, злость и нежелание видеть соперников у власти, и за всё её простила. Любовь отца осталась в сердце царевны светлой грустью о нём. Погоревала, погоревала царевна, да надела корону царскую. И рад был народ новой правительнице.