– Ты все правильно говоришь, – елейно запела младшая из сестриц. – Правда дорогого стоит. И скрывать ее не стоит. Особенно от близких. Они ведь все поймут, все примут. Да?
– Конечно, – кивнула Маруся. Но на самом дне ее темных глаз появился страх. Похоже, она уже жалела, что задирала Нору.
– Хорошо, что ты понимаешь это, – наставительно вещала Норка. – Потому не таясь, расскажи-ка нам, что за тачка и почему же ты в лесу ее прятала?
Маруся сцепила зубы. Сжала пальцы так сильно, что на шоколадной коже появились белые пятна. Все присутствующие хмуро наблюдали за участницами ссоры. Каждая знала нечто такое, что заставило нас насторожиться, забыть о приличиях и ждать ответа, больше похожего на покаяние.
– Не стоит таиться, -по-иезуитски улыбнулась Нора. –Здесь все свои. Расскажи нам.
– Мне говорить не о чем, – отрезала Маруся и гордо вскинула голову.
– Нет? К чему же тогда вся эта таинственность? Где тот парень, что подвозил тебя сюда? Или, может, это твой дружок и покоится на дне реки?
– Иди ты к черту! – рявкнула Маруся. – Я знать не знаю, что это за мужик!
– То есть, подвозил тебя не он?
– Нет!
– Кто же тогда?
– Не твое дело!
– И то правда, – кивнула Нора и улыбнулась особенно сладко и гадко. – Мне твоих клиентов знать незачем. Секс-индустрия никогда не была предметом моих интересов.
Повисла гробовая тишина. Маруся дернулась всем телом, будто получила мощнейший удар в грудь, затравлено опустила глаза. Ее била дрожь, но слова не слетали с сжатых в линию губ. Сашка бросила зло:
– Поясни!
Нора предпочла изобразить из себя дуру. Эта роль удавалась ей превосходно, особенно, когда игра была против тех, кто слабее или уязвим.
– Как, вы не знали? – ахнула она. – Маруся наша – профессионалка. Ведь это так называется? Когда девки любую мужскую прихоть за гонорар исполняют? Ночная бабочка, представительница древнейшей профессии, блудница…
Это был миг триумфа Норы. Не знаю, как давно она знала о тщательно оберегаемой тайне Маруси, но момент для разоблачения нашла наилучший. Бойкая и вечно оптимистичная Маруся забилась в угол и не решалась поднять глаз. Ссутулив плечи, она закусила до крови губы. Ресницы ее трепетали, пальцы нервно теребили рукав блузки. Нора унизила ее публично, с явным удовольствием и перед единственными подругами.
– Так или нет, тебя не касается, – сухо сказала я. –С кем спать или не спать решаем только мы. И другим судить не дано.