Они обговаривали дома все, что возьмут. Как из вещей, так и из продуктов. И еще дома она решили, что без электричества и холодильника не смогут хранить молочку. Решили, что будут брать консервы и прочее, что долго хранится.
Он бросает осторожный взгляд на Тессу – та шагает вперед, так же боязливо оглядываясь. Револьвер по-прежнему неуверенно лежит в ее руке.
Он вновь глядит в ее корзину.
Йогурты.. салями.. еще одна пачка молока..
Тесса могла ошибиться единожды.
Но не в половине списков продуктов. Марк едва заметно замедляет шаг, а когда Тесса оборачивается, заметив, что муж отстал – он уже ставит корзину на пол и взводит курок ружья.
– Марк? – Тесса испуганно пятится – ты чего?
– Ты не Тесса – цедит Марк, скорбно хмурясь и делая шаг назад – ты не Тесса..
– Марк, это я. Ты чего? Марк!
– Скажи, как твоя бабушка называла тебя в детстве? Твое любимое прозвище?
Она говорила об этом Марку лишь однажды, еще задолго до рождения Лили. На похоронах той самой бабушки.
Губы Тессы едва заметно сжимаются. Теперь ее рука обхватывает револьвер уже увереннее.
– Ну же – требует Марк – назови.
Но он уже знает, что она не назовет. Потому стреляет.
Тессу отбрасывает назад. Револьвер выпадывает из ее рук и отлетает к другой стороне. Все еще держа тело жены на прицеле, Марк осторожно проходит мимо нее, к кассам. Берет корзинку с продуктами.
Нет, не дышит.
Еще бы. Он умеет стрелять. И он стрелял точно в сердце.
Он пятится спиной, покуда можно, но на кассах понимает, что придется взять лишь что-то одно. Поэтому они и шли вместе с Тессой. Он может нести лишь в одной руке – во второй обязательно должно быть ружье.
Марк начинает спешно выкидывать из корзины Тессы все быстропортящиеся продукты, и свободное место набивает вещами из своей корзины.
Когда слышит едва уловимый шум за тем стеллажом, где оставил тело Тессы.
Она не могла издавать шум. Она умерла.
Марк быстро хватает корзинку, решив, что и этого хватит. Перехватывает ружье, когда теперь звук доносится уже с другой стороны.
Звук, не похожий на шаги.
Что-то, как треск помех. Или шорох ветра.
Марк оглядывается и со всех ног бежит к выходу, позабыв про осторожность, но в последний момент между ним и вожделенной улицей возникает Это.
– Господи помилуй.. – шепчет Марк.
Корзина падает из его рук. Несколько выстрелов оглушают пустой магазин, но это совершенно ничего не меняет.