– Я лишь хочу получить работу, больше ничего, за этим не последует бед.
Хаким седьмым чувством понимал, что совсем не халиф скрывается за расшитым пологом, но продолжал надеяться, что предчувствия его обманули.
В тот момент, когда процессия поравнялась с Хакимом и Али, ветер усилился, срывая головные уборы с прохожих, свежим порывом рванул занавесь и открыл на несколько секунд внутреннее пространство паланкина.
2
На Хакима смотрели до боли знакомые глаза, но не узнавали его. Как у восточной красавицы может быть оттенок глаз глубокой морской лазури?
Смахнув морок, хлопнули густые ресницы, и время остановилось, замерли глашатаи и чайки в воздухе, застыли легкие платки, что покрывали головы женщин, замер сам воздух и солнечный свет.
И младшая дочь халифа прекрасная Кантара встретилась взглядом с серыми вихрями надвигающегося шторма.
Через секунду утихший ветер вернул всё на свои места, процессия двинулась вверх по улице к замку, а Али, как замер мгновение назад, так и стоял, глупо улыбаясь.
Хаким, схватив его за плечи и пытаясь заглянуть в глаза, начал трясти:
– Нет, нет, нет. Даже не думай.
Али, покачав головой, засмеялся:
– Да что ты раскудахтался? Кто я и кто она? Для хлопка нужны обе ладони.
Примирительно потрепав Хакима по плечу, бегом припустился в сторону замка.
Хаким, обреченно вздохнув, поднял глаза к небу и произнес:
– Да, обе… Я уже это слышал где-то… Ваша взяла. Закончился мой покой.
Вечером того же дня он сидел на небольшом ковре во внутреннем дворике дома своей соседки и, прихлебывая из глубокой пиалы вино, рассказывал свои истории.
– Славный вечер выдался сегодня. Вы слышите, как прибой говорит с вами? Все слышат прибой, но особо никто не вслушивается. Все вы знаете о святом Николасе?
– Знаем, знаем, – оживились маленькие слушатели.
– Так вот, знавал я его когда-то.
– Как же это возможно?
– Не думай об этом, дитя. Представь, что это случилось с моим пращуром.
– А что это – пращур?
– Очень дальний родственник. Например, прадед прадеда прадеда.
– Ого-о! – загорелись глаза у детворы. Они знали: Хаким всегда рассказывает нечто невероятное.
– Итак, на дворе стоял 354 год от Рождества Христова. Николас де Мира, уроженец Ликии, проснулся однажды в странном просветлении. Он осознал, что несметные богатства более не радуют его. И знаете, что он сделал?