– Удивительно, что вы успели, господа, – недовольным тоном произнёс тот самый руководитель, заходивший к ним с утра. – Минута позже, и вы бы отправились на исправительные занятия за нарушение порядка, – рыжие длинные усы забавно дергались на неприятном лице учителя.
– Просим прощения, месье, – в один голос отрапортовали мальчики.
– Ну, не здесь же. Ещё и так громко. О, ужас. Идите уже к столбу: там ваши места, – мужчина остановил Рафа, пошедшего вместе с Амосом и Ренатом. – Нет, вы, мистер Серафим, идёте к левому столбу: там ваше место, -разделив друзей, Николас Викторович спустился в холл школы.
– Мы будем тебя помнить, – на амслене сказал Амос удалившемуся соседу.
– И я вас, – ответил Раф другу все также, без слов. Подойдя к краю балкона, Амос и Ренат встали по стойке смирно, как и все другие курсанты в своих серых костюмах и цилиндрах.
– Я знаю, что нам запрещено говорить на церемонии, но более удобного момента, по моим подсчётам, уже не будет, – начал спокойно Эбейсс.
– Для начала, будь тише. А для конца – ты о чем? – спросил Ренат, совсем не двигаясь, лишь едва приоткрыв рот.
– Тебе, может быть, это дружба и нужна, но мне – нет…– начал было Амос, но Ренат его прервал.
– Если я более весёлый, чем ты, это не значит, что я горю желанием дружить с тем, кто за два года знакомства сказал мне однотипных пятьдесят слов.
– Славно, но я понял, почему ты это сделал.
– Хе, только, наверно, сам Раф не понял этого, – мальчик печально усмехнулся.
– Да… и я поэтому же, – Амос отпустил на мгновение глаза, но тут же их поднял.
– Неужели в тебе есть благородство? – эта усмешка Ренат была уже более укоризненная и спокойная. – Я думал, те, кто идёт в наивысшую Лигу спокойно обходятся без него с рождения.
– Ты не прав, – лёгкое недовольство пробежало по лицу Амоса. – Не все так, как говорят. Запомни, что слухи всегда кажутся более реальными, чем сама реальность.
– Не горячитесь, господин Эбейсс. Нам сейчас ни к чему такие проблемы. Мы, вроде бы, говорили о Рафе, не так ли? – услужливо и все также спокойно закончил Ренат.
– Ни к чему сейчас твоя ирония, но да, мы говорили о нем.
– Мы обязаны с ним больше общаться, даже дружить. Тебе, как я понимаю, прекрасно известно, в какой семье он вырос, – Ренат глубоко вздохнул.
На минуту воцарилось молчание: торжество объявили начатым.