Собственно вокал
Врачи знают: если в постановке голоса есть хоть малейший изъян, при большой нагрузке обязательно будут болезни, а с возрастом голос потускнеет и сотрется. Как многие вокалисты дрожат над своим голосом! Шарф до глаз, на морозе не разговаривать, острое, пиво – ни-ни!.. А женщины!.. Лев Шимелов любит рассказывать, как певцу Большого на пляже в Доме актера в Сочи в августе говорят:
– Хочешь познакомиться вон с той красивой девушкой?
Певец испуганно:
– Вы что! У меня в феврале “Риголетто”!
Кобзон зимой ходит с непокрытой головой. А о том, сколько он может петь, ходят легенды.
Говорят, однажды на Камчатке он пел с утра до ночи, переезжая с одной площадки на другую. А ночью с музыкантами полетел на какой-то остров к летчикам. Там во время концерта к нему подошел администратор:
– Иосиф Давыдович, надо заканчивать, а то начинается прилив, и самолет не сможет взлететь.
Кобзон, обращаясь в зал:
– Говорят, что есть проблемы со взлетом, я бы с удовольствием пел…
Из зала:
– Мы взлетим.
Кобзон:
– Тогда концерт продолжается.
Назавтра гитарист упал на колени и заголосил:
– Иосиф Давыдович, отпустите! Я больше не выдержу!..
Одни педагоги по вокалу говорят, что надо петь ногами, другие – животом, третьи – спиной. Кобзон поет всем организмом. Поэтому поет легко, как говорит. Говорит, кстати, очень хорошо.
Музыкальность
Однажды в гастролях по Дальнему Востоку мы встретились с группой Кобзона. В разговоре с музыкантами спросили:
– Ребята, скажите, вот поездка тяжелая, много концертов, перелеты, переезды, недосыпы… Часто Кобзон чуть не дотянет, чуть сфальшивит?.. У всех бывает.
– У Кобзона не бывает никогда.
Чисто, ритмично – это азы. Музыкальность этого певца – не красиво спетые ноты или фразы, а умение спеть всю песню целиком, как будто мелодия, начавшись, обрывается только с концом песни. Ощущение такое, что у него внутри скрипка, точнее виолончель, которая всегда играет, только певец еще время от времени накладывает на эту мелодию нужные слова.
Мы ехали вместе в машине. Кобзон что-то рассказывал, его перебили, потом извинились. Он сказал:
– Ничего-ничего, меня перебить невозможно: я же внутренне пою.
Фраза эта стала крылатой. В театре “Шалом” все артисты ее повторяют.
Стиль
Сегодня многие певцы замечательно двигаются, танцуют. Это прекрасно. У Кобзона другой стиль. Он мог бы и прыгать и скакать, но это не его. Он стоит. И поет. Скупой жест, скупая мимика. Все сосредоточено на самой песне. Артист не показывает голос, не демонстрирует актерское мастерство, не выступает. Только поет. И поет так, как будто слушает эту песню вместе со зрительным залом. Со стороны. Такой стиль оказывается очень современным. И вчера, и сегодня, и завтра. Мы его слушаем и тоже “внутренне поем”. Каждый в эти минуты сливается с артистом и тоже чувствует себя Кобзоном. Может быть, в этом главный секрет успеха?