Он множит в кронах дыры,
грозит он бурей дну.
Его смиряют ночи
и солнца яркий лик,
лишая буйства, мощи,
сглуша?я зверий рык.
Они его покоят
улыбкой тихих лиц,
меняя дикость воя
на лёгкий, талый бриз.
Вечер
В копилку поля солнце пало,
в бутыль вулкана прям на дно,
и темь закатная настала,
объяла мир давно родной.
И всё притихло, и замкнулись
ворота, окна, ширь очей;
грудей корсеты распахнулись
при завороте всех ключей.
Моторы смолкли, телетрубки,
и рупор ртов, и шум колёс.
И заискрилось сердце грубки.
Хозяйку встретил только пёс.
И печь зардела со свечою
в великий такт огня, дрожа.
И пылью старою мучною
заполнен угол. Худь ковша.
И лес вдали и травы мокнут,
дождя встречая тихий плач.
И старый голос девы молкнет.
И на стене дырявый плащ.
Наутро тени разбегутся
по лужам, к делу поспешив.
Монета вынырнет. И блюдце
молочный сок наполнит вширь.
И снова жизнь пойдёт привычно:
от дома к лугу, с луга в дом.
Тоска лишь эхом бьётся зычно,
и в горле всё тяжёлей ком.
Преодоление
По гати топчем путь,
и след ведём вперёд,
познать чтоб мира суть,
продлить познанье, род;
чтоб выйти из болот,
и моря бриз вдохнуть,
икрой насытить рот,
на выси гор взглянуть.
Мы торим тропы вдаль,
минуя топь и штиль,
рогоз, осоки сталь,
густой трясины гниль.
Вперёд бредём к лучам
из этих затхлых мест,
где птицы не звучат,
где селится лишь бес.
Вперёд! И пусть сапог
останется в грязи,
обоз, обломки ног
в раскате злой грозы.
Мы верим, что вдали
цветов, дел ассорти.
И оттого в мели
отрадней нам идти.
Обновление
Роняя в снег чёрные вены,
стволы, да и кроны молчат.
Несёт с собой март перемены
и перья хрипого грача.
Растит и живых, и умелых,
всех чалых морозом рубя,
их топит в проталинных мелях,
о власти пришедшей трубя.
И снова дома станут не?жны,
умыты дождём, ветерком.
И лужа утопит ком снежный
в себе, в междучасьи тайком.
Всё крошится, капает, тонет.
Всё лишнее сбросит весна,
и новые струны затронет,
весь сор хороня у креста.
Капель утоляет всем жажду.
Всё падает так роково?…
Что падает на земь однажды,
то было давно уж мёртво.
Висельник
Струна петли звучит уныло,
дрожа прыжками тетивы.
И рот немой поёт остыло,
кивая клавишам листвы.
И скрип коры, и взмахи крыльев,
как серый ангел меж ветвей,
что поднимают собой пыльный
туман среди пустых аллей.
Сухой мотив мелодьей сушит.
Жаль, не опустит руку сук,
чьи жилы каменны, натужны.
И оттого всё дольше звук.