«Надо полагать, – кивнул Глоуэн. – Спасибо, это все, что я хотел знать».
Глоуэн внезапно почувствовал острый приступ голода – что было неудивительно, так как он ничего не ел с самого утра. В трапезной он наспех соорудил себе ужин из черного хлеба, вареных бобов и огурцов, после чего поднялся к себе в квартиру. Усевшись перед телефоном, он пробежался пальцами по клавишам, но в ответ услышал бесстрастное официальное предупреждение: «Вы набрали номер абонента, доступ к которому предоставляется только уполномоченным лицам».
«Говорит капитан Глоуэн Клатток из отдела B. Мои полномочия вполне достаточны».
«К сожалению, капитан Клатток, вашего имени нет в списке уполномоченных лиц».
«Так внесите мое имя в этот список! Если потребуется, получите разрешение Бодвина Вука».
Наступило молчание. Через некоторое время бесстрастный голос прозвучал снова: «Ваше имя внесено в список. С кем вы хотели бы связаться?»
«С Арлесом Клаттоком».
Прошло еще пять минут, и на экране появилась одутловатая физиономия Арлеса, с надеждой ожидавшего соединения. Увидев Глоуэна, однако, Арлес сразу нахмурился: «А тебе что нужно? Я думал, случилось что-нибудь важное. Здесь и без тебя достаточно паршиво».
«Для тебя все может стать гораздо паршивее, Арлес – в зависимости от того, что случилось с моей почтой».
«С твоей почтой?»
«Да, с моей почтой. Ее доставляли в мою квартиру, и теперь ее нет. Что с ней случилось?»
Пытаясь сосредоточиться на неожиданной проблеме, Арлес раздраженно повысил голос: «Не помню я никакой почты. Приходила всякая никому не нужная дрянь. Когда мы вселились, квартира напоминала помойку».
Глоуэн безжалостно рассмеялся: «Если ты выбросил мою почту, тебе придется потеть на каменоломне гораздо дольше, чем восемьдесят пять дней! Подумай хорошенько, Арлес».
«Ни к чему со мной так разговаривать! Если и была какая-нибудь почта, я, наверное, сложил ее вместе с другими вещами в одну из коробок».
«Я просмотрел все коробки и не нашел никаких писем. Почему? Потому что ты их открывал и читал».
«Чепуха! Не нарочно, в любом случае! Если я видел письмо, адресованное Клаттоку, то, естественно, мог автоматически просмотреть его».
«И что ты с ним делал после этого?»
«Я же сказал: не помню!»
«Ты отдавал мои письма своей матери?»
Арлес облизнул губы: «Она могла их подбирать, чтобы сложить куда-нибудь».