Но безмолвие пророка и много более глубокий символ. Дело в том, что люди становятся свидетелями тайны – исполнения спасительного замысла Вседержителя. «Да молчит всякая плоть пред лицом Господа!» – восклицают пророк Захария32 и Литургия Великой Субботы. Молчание пророка становится прообразом немоты, охватившей свидетелей Крестной Жертвы Спасителя. Разрешится это безмолвие, говорит Господь, когда пророк получит из Иерусалима весть о том, что все предреченное совершилось.
История Израиля и его отношений с Богом занимает центральное место в Библии вообще и в Ветхом Завете в особенности. Обращаясь к Своему народу, Господь все время говорит о том, что Он – единственный Господь, и судьба каждого человека и народа в целом определяются только отношениями с Ним, верностью Его завету. Но это не значит, что в истории мира нет иных участников, кроме Бога и Израиля. Начиная с 25-й главы, пророк Иезекииль включает в свою книгу суровые слова о целом ряде окрестных народов, осмысливая тем самым их место в единой истории человечества.
Отношения Израиля с соседями всегда были, мягко говоря, напряженными. Во многом родственные ему, эти племена на протяжении веков служили для израильтян источником соблазна, главным образом – религиозного. Именно опасность вовлечения в идолопоклонство обусловила многочисленные религиозные запреты на общение с иноплеменниками. По понятным психологическим причинам это привело к тому, что израильтяне привыкли смотреть на иноплеменников как на людей нечистых, чем-то плохих. Нетрудно догадаться, что эти народы отвечали Израилю тем же, потому что людям вообще свойственно с легкостью впадать в состояние взаимных претензий и взаимного презрения. В ходе истории народы Ханаана порой были подчинены израильским царям, порой становились самостоятельными, а иногда и вступали с израильтянами в военно-политические союзы. Но эти отношения всегда строились на фоне отделения в религиозной области и никогда не были искренними.
Когда Израиль, нарушивший завет со своим Создателем, подвергался ударам сначала со стороны Ассирии, а потом и Вавилона, соседние племена относились к этому с изрядным злорадством. Это выражалось отнюдь не только в презрительных словах об Израиле и его Боге: многие племена и царьки Палестины стремились заодно с вавилонянами поучаствовать в разграблении Святой земли