— Мне нужна была жена с даром, я ее нашел, — равнодушно пожал плечами он, осторожно вытягивая один из пирожков, приятно румяный, очень аппетитный на вид. Разломил, рассматривая начинку, — все остальное несущественно.
— Да вы же ее терпеть не можете, по-вашему, это несущественно? — Вэйд не ответил, продолжая разглядывать пирожок: — Вишня это, чего вы высматриваете.
— Не думаю, что теперь это важно, — откусил кусочек пирожка, осторожно так, с сомнением, и вдумчиво взялся пережевывать.
— Почему не важно?
— Ее место заняла ты.
— Иии?
— И ты хотя бы не раздражаешь.
Комплимент. Нет, комплиментище просто. Зато теперь понятно, что Селина его недолюбливала вполне обосновано.
— А зачем нужна жена именно с даром?
Примеряясь для нового укуса, он нехотя признался:
— Я полукровка, и для того, чтобы мои дети унаследовали как можно меньше от вэлари, нужна жена с искрой. Обычная мий-асэ не подойдет. Нужна жрица, — тяжелый, оценивающий взгляд, брошенный на меня, и самодовольное, — и я ее нашел.
— То есть, вы наполовину темный…
— На четверть.
Какая прелесть, я невеста темного. Самого настоящего темного, хоть и полукровки. Невеста. Я.
— Теперь хоть понятно, почему вы такой жуткий. — Мое чистосердечное признание вызвало странную реакцию. Прекратив жевать, Вэйд неодобрительно смотрел на меня. — Кушайте-кушайте, может, подобреете.
— Жуткий, значит, — мрачно повторил он, — Ганэш уже несколько дней добивается разрешения с тобой увидеться, думаю, пора ему это позволить…
— Он мою кровь получил, что ему еще надо?!
— Завтра у него и спросишь, — с нехорошей улыбкой пообещал Вэйд.
— А, может, не надо? — злорадная морда ужаса утверждала, что надо. — Ну вы что, обиделись, что ли? Разве можно обижаться на правду?
— Ваша встреча неминуема, так зачем ее откладывать?
— Ну не знаю, я бы пооткладывала, мне не сложно…
4. ГЛАВА 3
Прихода Гарса я ждала с ужасом, не забывая ругать себя за то, что ночью упустила момент и не выпросила у Вэйда разрешение пойти на ярмарку, до которой осталось всего несколько дней.
Еще за завтраком Джая с неудовольствием заметила, что я бледна и крайне рассеянна, и ей это не очень понравилось, но, нарвавшись на мое упрямое молчание, давить она не стала, отложив расспросы на потом.
«Потом» наступило в обед, когда мне, успевшей порядком уже известись от ожидания, вздумалось отказаться от еды.