Бежевый диван был удобен и приятен на ощупь. Поначалу я скромно расположился на нём, но после пятнадцатиминутного ожидания в гостиной моя спина завыла от дневной усталости, и я откинулся на спинку, вздохнув с облегчением. С кухни доносились тихие переговоры Михаила с кем-то по телефону, его сдержанный тон указывал на то, что разговор был не для посторонних ушей. Это меня слегка насторожило, но не настолько, чтобы заподозрить неладное, ведь предложенная им помощь являлась на тот момент единственно возможным решением проблемы.
Михаил появился на пороге комнаты с лучезарной улыбкой и белым пластиковым подносом в руках, на котором находилась тарелка с закусками и два наполовину полных бокала с жидкостью янтарного цвета.
– Ну-ка, подвинь журнальный столик поближе к дивану, – обратился он.
Круглый деревянный стол находился по центру помещения. Я тут же поднялся и подвинул стол, выставив его посередине дивана. Михаил поставил поднос на стол и сел на диван, я расположился по другую сторону стола.
– Ну, за все хорошее! – провозгласил Михаил, подняв бокал.
– Может быть, вы сначала позвоните, – вкрадчиво произнес я.
– Что ты как маленький! Сначала пьют за успех предприятия, а потом уже дело доходит до самого предприятия! Чему вас только в институтах учат?! – возмутился он. – Ты бери-бери бокал, не стесняйся.
Я неспешно взял бокал и поднес к лицу. Пахло довольно приятно чем-то фруктовым. От запаха коньяка аппетит разыгрался не на шутку, и я вспомнил, что не съел ни крошки со вчерашнего дня. Михаил быстренько опустошил бокал, прокряхтел и содрогнулся в плечах и шее, словно вкусил живительного пойла.
– Хороша, зараза! – заявил он и потянулся к подносу за лимонной долькой.
Горечь, которую почувствовал я от выпитого коньяка была приемлемой. После я живо схватил бутерброд с колбасой и так же спешно поглотил его. Коньяк почти мгновенно расслабил, и я без стеснения взял второй бутерброд. Михаил принялся искать в старом кнопочном телефоне необходимый номер, зачем-то медленно и четко произнося вслух список контактов по порядку, многие из которых звучали довольно нелепо – Маруся(баня), Вася «Кровавое яйцо», Леха «Черкас» и всё в таком же духе. И вот, наконец, он обнаружил искомое, о чём дал мне понять деловито поджатыми губами и фразой: «А вот и оно».