Вадим уже давно не стеснялся признаваться себе, что не любит эту женщину, почему-то «назначенную» ему в матери. И уже давно втайне ждал решительного шага от отца – что тот соберёт вещи, возьмёт сына за руку и скажет твёрдым тоном: «Прощай!» И это прозвучит так непреклонно, что мама поймёт – она над ними больше не властна.
И такой день наступил. Вот только папа не взял его за руку, а ушёл один. С единственным чемоданом. Молча. Навсегда.
Накануне он долго сидел у кровати сына, задумчиво гладил его по густому, жёсткому светлому ёжику на голове (Вадим унаследовал мамины голубые глаза и мамин же цвет волос), сказал непонятное: «Вырасти настоящим мужчиной и люби маму, всегда помни, что она любит тебя, даже если иногда тебе так не кажется». Вадим размышлял над его словами всю ночь. А утром за папой закрылась дверь, и точно такая дверь закрылась в душе Вадима…
У него и раньше было мало друзей. Общению с ровесниками он предпочитал шахматную доску. Расставляя фигуры на квадратиках поля, он уже представлял себе, как погрузится в волшебный мир логики и абсолютного хладнокровия. Настоящее сражение можно выиграть только так – логикой и хладнокровием. Чтобы всё было по-честному, Вадим одинаково старательно играл и за белых, и за чёрных, перевоплощаясь одновременно с поворотом шахматной доски. До последнего пытаясь изменить исход «битвы», хотя исход был ему виден уже после первых ходов. Это была его странность, которая удивляла и его самого…
Ему было три года, когда, оставшись дома один и увлёкшись исследованием запертых шкафов (ключи торчали в замочных скважинах, родители не учли, что малыш уже достаточно сообразительный и ловкий, чтобы воспользоваться ими), он обнаружил плоскую коробку, обитую тёмно-красным бархатом, с двумя блестящими замочками-петельками. Коробка была очень тяжёлой, Вадим едва не уронил её. Хорошо, что лежала она на самой нижней полке серванта, под стопкой папиных книг. Что книги были именно папины, мальчик определил по картинкам: в папиных текст прерывался схемами и чертежами, он работал ведущим инженером на крупном заводе, Вадиму представлялось, что папа ведёт за собой целую толпу других инженеров. Он осторожно стащил коробку на пол и, дрожа от волнения и предвкушения чего-то необычного, подцепил кончиками пальцев изящные петельки и приоткрыл крышку. На красивой, в бело-зелёную крупную клетку доске из какого-то камня лежали два мешочка, тоже из тёмно-красного бархата, перевязанные золотистыми шнурками. Узелки были одинарными, простенькими, Вадим смог их развязать и вытряхнуть содержимое. Его детское ожидание чуда вдруг обрело черты – великолепные каменные фигурки, белые и нежно-зелёные, самыми узнаваемыми были кони с роскошными гривами, остальные были непонятными, отличались формой и размером, завораживали своим таинственным предназначением. Вадим подолгу разглядывал каждую и неохотно откладывал, чтобы взять следующую. За этим занятием его и застал отец. С тех пор шахматы стали неотъемлемой частью его жизни. Лучшей частью…