Что такое случай в нашей жизни?. Что он определяет? Все или ничего?. Стоит ли на него полагаться? Быть может случай – это лишь очевидный результат скрытых закономерностей?
Для Ирочки все было предопределено, все шло, как пописанному, своим чередом: школьный аттестат, высшее образование, добротная работа, одобренный родней муж, пара детишек в комплекте, трудовые будни, праздники на кухне, поощрения, культурный отдых, внуки, пенсия – отдых так сказать заслуженный… старческие недомогания… холодное, городское кладбище… заглушающий скорбные речи, выдувающий слезы, промозглый ветер… Зарастающий травой, все реже год от года навещаемый холмик… один среди множества других…
Так, наверное, суждено было быть… Но кто это может знать?
Ирине было пятнадцать. Благополучно закончился девятый класс. Знакомые разъехались на лето кто куда. Город опустел. И она совершенно не знала чем занять себя на каникулах.
И тут весьма кстати двоюродный брат ее матери – музейный работник, профессор истории, краевед, этнограф и фанатичный собиратель древностей – приглашает Ирочку в научную экспедицию вместо неожиданно выбывшего из строя младшего помощника. Ирина с готовностью ухватилась за подвернувшуюся ей возможность скоротать бездельные летние деньки!
Никто и предположить не мог, что поездка эта перевернет, предопределит всю ее последующую жизнь…
Группа намеревалась совершить экскурс по отдаленным деревням, собирая экспонаты, касающиеся прежнего, дореволюционного быта. Времена стояли глубоко советские, социалистические, от жизни при царе, остались лишь рассыпанные по чердакам да сараям обломки. По крупицам приходилось воссоздавать все, что давно уже считалось невозвратной стариной, и ценилось гораздо меньше, душистого земляничного мыла и вафельных полотенец – на которые выменивали свои трофеи ученые. Иные сознательные селяне и вовсе ни за что, просто так отдавали не нужные им в хозяйстве предметы: самовары, канделябры, чугунки, утюги, керосиновые лампы, горшки, туеса, деревянные игрушки и прочее, когда-то служившее людям, нынче же совершенно бесполезное добро.
День за днем, двор за двором, селенье за селеньем пополняли музейную коллекцию экспедиторы, на многие годы вперед, обеспечивая работой своих архивариусов и реставраторов.
Иногда случались поразительные вещи. Однажды с дровяника им достали иссохшую, потемневшую от времени икону, сообщив, между прочим, что это последняя из расщепленных уже на растопку – пропитанная маслом древесина больно хорошо огнем схватывалась!. Тихвинская Богоматерь оказалась уникальным творением неизвестного иконописца аж, шестнадцатого века! Сердце Ирки непонятно щемило, когда она пыталась представить себе, что же во всех этих сараях еще могло храниться, а что уж безвозвратно потеряно, исчезло, обратилось в дым…