Единственное, почему мы не стали такими же, как наши родители – это интернет. Он позволил забываться и безобидно выпускать пар. Сколько судеб он спас по началу? Вместо того чтобы связаться не с той компанией, ты смотрел видео и смеялся с тупых шуток. Вместо того чтобы пробовать без презерватива, ты смотрел порно. Вместо того чтобы загонять иглу в вену, ты смотрел очередное паршивое американское кино, где мир не похож на наш.
Ты смотрел, смотрел, смотрел, пока в один прекрасный миг, не понимал, что единственное, что ты умеешь – это смотреть. Ты насмотрелся многого и выходишь в свет. Туда, где нет картонных декораций. Где по улицам ходят нескладные люди в мешковатой одежде, а не подкачанные статисты, одетые в голливудском гардеробе. Пытаешься говорить фразами, подсмотренными в фильмах, но ни один Тарантино не говорит на таком же языке, как окружающие. Тебя не понимают.
За то ты сохранил себя для того, чтобы умирать в мире, который тебе не подходит.
Интернет спас многих, отобрав у них вкус к жизни.
И сейчас я приобнимаю то, что породил интернет: раскрепощённую, глупенькую, в какой-то мере извращённую и эгоистичную девчонку.
Самолюбие. Когда тебе ставят лайки незнакомцы, комментируют фотки люди, которых ты едва-едва знаешь, кажется, что ты центр вселенной, внутри тебя растекается что-то теплое и конечности превращаются в приятно болтающиеся канатики. Но все это иллюзия. Иллюзия необходимости. Иллюзия собственной важности.
Девчонку эту звали Аня Одинокая и до сегодняшнего дня мы знали друг друга лишь заочно.
Спустя сорок минут попыток выучить танец, мы выдохлись.
– Давайте отдохнем, – объявила Куратова, все время глазеющая на нас со стороны.
Улыбка от уха до уха. Щеки закрывают маленькие глазки. На большом носу в дневном свете блестит жир.
– На хрена мы подписались на это? – спросил мой одноклассник, отводя меня в сторонку.
– Я не знаю, Ром. Оно как-то само получилось.
Он покачал головой и уселся на лавочку под стенкой. К нам тут же подбежала Аня:
– Как круто все-таки танцевать вместе, – пропела она.
– Ага, – безразлично произнес я. – Просто супер!
Она видимо не поняла сарказма в моем голосе и потому продолжала стоять и улыбаться.
– Я думала ты не согласишься со мной танцевать.
– Почему? – машинально спросил я, рассматривая выпачканные кроссовки.