– Последние идут! Скоро поедем!
Только тогда все заметили, что колонна значительно поредела. Если десять минут назад паломники шли плотными, ровными рядами, то теперь небольшими группами по пять-десять человек, которые из последних сил старались догнать ушедшую вперед икону, священников и певчих, но не могли. Стоптанные ботинки. Согбенные фигуры. Опаленные июньским солнцем лица. Даже смотреть на это было больно.
Наконец, показался последний ходок, которым оказалась вовсе не старушка или инвалид, а молодой, лет тридцати, священник в сером, местами затвердевшем от пыли и пота подряснике и длинной, помятой епитрахили. Глядя на то, с каким трудом ему давался каждый шаг, нетрудно было понять, что ноги ходока давно были стерты, причем сразу во всех местах, но он упрямо продолжал идти вперед.
Когда священник подошел ближе, Никита, все это время стоявший на подножке у передней двери и теперь, волей случая, оказавшийся на свежем воздухе, сразу его узнал. Это был Валерка – как еще совсем недавно называли его однокашники по семинарии и среди них сам Никита – а теперь отец Валерий, недавно рукоположенный в священный сан и направленный на служение в столь глухое село, что даже в Википедии о нем не было сказано ни слова.
То, что радости в этом было немного, конечно, понимали все. Никита даже предположил, что отец Валерий отправился в крестный ход неспроста, а чтобы помолиться о переводе на другое, более посильное и доходное место. Да вот, видимо, не задалось!
Что с ним случилось, и почему теперь молодой и полный сил священник ковылял, чуть ли, не последним? Этого Никита не знал и вообще, надо признаться, думал о другом. О том, чтобы товарищ поскорее прошел мимо и не встретился с ним взглядом. Почему? Потому что сейчас Никита мог идти рядом, если бы тоже пошел в крестный ход. Но он в него не пошел, решил остаться дома, чтобы лучше подготовиться к выпускным экзаменам, и теперь, глядя на паломников, все отчетливей понимал, что главного из них – на любовь к Богу и ближнему – не сдал.
– Так мы едем или нет? – глядя вслед уходящей колонне, повторил свой вопрос любитель шашлыков.
– Или, может, подождем, когда они пойдут обратно? – поддержал его кто-то из друзей.
Парни загоготали.
– Задолбали! – еле слышно и где-то совсем рядом произнес незнакомый голос.