Никита обернулся и увидел мужчину, которого, судя по аккуратно подстриженной бороде и статному виду, можно было бы принять за священника, профессора или «айтишника», но, в любом случае, человека просвещенного и потому, что называется, по умолчанию понимавшего, что паломники не заслуживают подобного отношения.
– Спасибо, что одернули их, – почти одними глазами сказал Никита, решив, что слова мужчины были адресованы веселой кампании.
– Не они, а вот эти! Реконструкторы несчастные!
Мужчина кивнул в сторону паломников.
– Почему ре-кон-струк-то-ры?
От неожиданности Никиту как будто окатили ушатом холодной воды.
– А ты посмотри на них, – ухмыльнулся мужчина. – Отпустили бороды до пупа, напялили лохмотья из бабкиного сундука, уперлись глазами в асфальт и топают. Как будто туда, куда они идут, нельзя доехать на машине. А между тем, в обычной жизни, никто из них в таком виде не ходит. Например, вон та девица!
«Профессор» показал на девушку в длинной до пят юбке и сбившемся на бок платке, которая остановилась на обочине, чтобы сделать селфи на фоне уходящей вдаль колонны паломников.
– Да она даже повязать платок толком не может, а все туда же, – с какой-то особенной неприязнью произнес мужчина. – Сейчас запостит свою фотку, напишет какую-нибудь глупость, типа, «я такая православная!», и будет считать под ней «лайки». Вот я говорю – реконструкторы, притворщики, потеряшки.
Услышав смешное слово, Никита улыбнулся.
– Почему потеряшки?
– Потому что потерялись во времени.
– В каком смысле?
«Профессор» смерил Никиту с ног до головы взглядом, как бы прикидывая, способен ли тот понять, что он собирается сказать.
– Тут важно определить исходный файл … – начал он.
«Наверное, все же айтишник», – подумал Никита, однако незнакомец снова его удивил.
– Ведь человек – грешен. Так?
Никита, как бы, нехотя, пожал плечами.
– А раз так, значит, ждать от людей ничего хорошего не приходится. Будущее человечества или туманно, или ужасно. Там одни только роботы и прелюбодеи. Поэтому все так называемые «православные», – «профессор» ловким движением закавычил последнее слово, – так хватаются за прошлое и остальных тянут туда же.
Никите, было непонятно, чем его собеседнику не угодило прошлое. Он всегда любил историю, уроки которой, как в школе, так и в семинарии, он старался никогда не пропускать.