– Где?
– В священной роще Мардука. Это достаточно далеко от ассирийцев. И достаточно безопасно.
Услышав это, Эушмиш встрепенулась:
– Всё! Я ничего уже не хочу больше слышать! Мы собираемся! – тут же заявила она. – Я не намерена ещё чего-то ждать! Мы немедленно должны выбраться из этого проклятого города! Из этой ловушки. И больше я ни о чём не хочу даже слышать! Мы последуем немедленно за моим отцом по этому подземному ходу!
Шамаш-шум-укин не стал отговаривать Эушмиш и распорядился, чтобы она, их восемь детей и ещё с три десятка самых преданных их семье слуг начали готовиться к тому, чтобы покинуть город через тайный подземный ход.
***
Эушмиш была настроена очень решительно, она собиралась любой ценой спасти детей и поэтому начала готовиться к тому, чтобы уже в ближайшую ночь покинуть Вавилон и спуститься в подземный ход, найденный Менгараби.
Шамаш-шум-укин тоже намеревался вырваться из Вавилона, превратившегося для него в настоящую западню. Он собирался сопровождать свою семью, а потому ему надо было передать кому-то общее руководство обороной города. Кому это руководство передать у него не было ни малейших сомнений.
Для этого он вызвал к себе генерала Набунацира.
***
Его главный военачальник и правая рука (ближе к Шамашу был теперь только его тесть) появился не сразу, а лишь через несколько часов, или где-то после полудня. Его долго пришлось разыскивать. На поиски Набунацира было отправлено с десяток человек.
Они метались по всему Старому городу в поисках генерала, и едва смогли его найти.
Ну, впрочем, это и понятно, ведь он ни минуты не сидел на месте, а ему приходилось постоянно перемещаться, и он мог теперь появиться в любой точке столицы Мира. Он занимался буквально всеми вопросами. И теми, которые напрямую связаны были с обороной города, а ещё и теми, которые, кажется, к ним не относились.
– Где ты пропадаешь?! Где же тебя ноги носят?! Ты почему так задержался? – раздражённо спросил нервничавший и от того откровенно недовольный своим военачальником Шамаш-шум-укин.
И тут царь Вавилона перестал вышагивать, остановился и повнимательнее присмотрелся к Набунациру. И лишь только после этого он заметил, что у генерала появились свежие шрамы. Один на щеке и один на шее. А ещё у него была перевязана голова.
– Это что у тебя? – переспросил Набунацира Шамаш-шум-укин.