– Дерпт, – сказала княгиня. – П и Д… Фатта фриттата! Фатта фриттата!
Буквы быстро покрывались морозной паутинкой, а в гостиную заглянул Панкратий Быков и негромко произнёс:
– Владимир Борисович!
Голицына отошла от окна.
Дверь отворилась, и появился князь Голицын, супруг Натальи Петровны:
– Желаю здравствовать!
– Тебе тоже здравия и удачи! – ответила княгиня.
– Удач число невероятное!
– Опять повезло?
– Сплошные тузы и короли! – воскликнул князь и изобразил руками тасующиеся карты. – Но почему вдруг такое везение?
– Не хочешь ли ты этим сказать, что это я тебе наставляю? Кое-что. Чем бодаются.
– Что ты, дорогая моя! Как можно? Боже упаси!
– Любишь меня по-прежнему? – спросила княгиня строгим тоном.
– Конечно, люблю! Очень! – ответил Голицын, обнял жену и чмокнул её.
– Будешь переживать в разлуке?
– В разлуке? – удивился князь. – С кем?
– Со мной! Уезжаю.
– Куда?
– В Дерпт на ярмарку. По просьбе Её Величества.
– Счастливо тебе доехать! Буду очень скучать, дожидаясь, – сказал Голицын, ещё раз чмокнул жену и удалился.
Княгиня дождалась, когда затихнут его шаги и позвонила в колокольчик. Тотчас появился Панкратий Быков.
– Собирайся! – распорядилась Голицына. – В Дерпт по мчишься. И глаз там с него не спускай! До самого моего приезда.
– Слушаюсь, – ответил Панкратий и, бесшумно ступая по половицам, покинул гостиную.
Вечером того же дня Иван Самойлович Роджерсон вошёл в апартаменты, которые занимал двадцатидвухлетний фаворит государыни Екатерины Александр Дмитриевич Ланской, и спросил:
– How are you? – и сразу же повторил по-русски. – Как чувствуем себя, господин Александр?
Тот ответил:
– Силы потихоньку возвращаются.
– Это неплохо! – сказал лейб-медик. – Даже, пожалуй, очень хорошо! Выходит, raspberry помогает.
– А нет ли средства посильней малины?
– Княгиня Голицына рекомендует ещё хрен с горчицей употреблять. Во время обеда.
– Попробую! Хотя я и так люблю эти приправы. Но не думаю, что они могут мне помочь.
– Княгиня просто так ничего не посоветует.
– Попробую! – с надеждой воскликнул Ланской. – Принеси!
Придворный звонарь Кузьма Немов сказал негромко:
– Хватит спать! Пора вставать!
Затем перекрестился и семь раз пробил в колокол, возвещая о том, что уже 7 часов утра.
В пустом тёмном коридоре Зимнего дворца появилась заспанная Марья Перекусихина.