Перекусихина бросилась к шкафу у стены, достала саблю и передала Голицыну.
Екатерина повернулась к лейб-медику и торжественно произнесла:
– Хотя я по-прежнему не очень верю твоей, Иван Самойлович, медицинской науке, но за успешное излечение нашего флигель-адъютанта полковника Александра Ланского тебе вручается награда!
Князь Голицын подошёл к Роджерсону и, протянув ему саблю, сказал:
– Сабля – древнейшее оружие человечества, защищавшее людей в течение тысячелетий! С его помощью было отринуто несчётное число врагов и недругов. Прими сие драгоценное оружие, наш дорогой и всеми нами уважаемый Иван Самойлович, и носи его себе и нам на здоровье!
Лейб-медик взял саблю и стал внимательно её осматривать и ощупывать.
– Поздравляю, Джон! – сказал Ланской.
– Какая замечательная сабля! – воскликнула Марья Перекусихина. – Как она возвышает тебя, Иван Самойлович!
– Присоединяюсь к этим искренним поздравлениям! – произнёс Бецкой.
– Любезный Джон Самуэль или, как мы тебя называем, Иван Самойлович Роджерсон, ты вырвал из грозных лап безжалостной хворобы нашего дорогого флигель-адъютанта и полковника Александра Дмитриевича Ланского! И эта сабля – достойная награда за твой героический подвиг! – завершил процесс вручения Голицын.
Лейб-медик растерянно улыбнулся.
– Вот и улыбка появилась! – обрадовалась Екатерина.
– Но я же, – сказал Роджерсон, замолк, но потом продолжил. – В армии не служил, не служу и, видимо, служить не буду. Зачем мне это оружие?
– Чтобы с его помощью кровь у пациентов пускать! – весело ответила Екатерина.
– Пускать кровь саблей есть дело, – лейб-медик задумался и сказал, – very angry. Чересчур злое!
Императрица улыбнулась и ответила:
– Аристотель, подавая милостыню некоему злому человеку, сказал: «Не ему даю, но человечеству». Вот и ты, Джон, считай, что получил подарок для всего народа своего шотландского.
– А с долгами моими кто расплачиваться будет? – печально произнёс Роджерсон. – Тоже мой народ?
– Это верно! – сказал Голицын. – Долг, как известно, платежом красен!
– Опять проиграл? – спросила государыня.
– Опять, Ваше Величество! – вздохнул лейб-медик. – Три раза пытался отыграться, но проиграл ещё больше.
– Не отчаивайся в неудаче, Джон, ибо каждый человек подвержен несчастью и бедам! – сказала Екатерина. – Скульптор Фальконе три раза голову Петра лепил, но ни одна из вылепленных голов нас не устроила. А его ученица слепила один раз, и все были в восторге. У тебя, Джон, ученицы есть?