Вступив в длинный коридор, я не спеша двинулся вперед, не желая пропустить нужную палату. Здесь пахло лекарствами еще сильнее, чем в остальной больнице. В нескольких палатах я заметил людей. Видимо это были родственники других пострадавших от падения крыши в «Олимпе».
Марка я нашел в палате №7. Он лежал сразу справа от двери. Остальные три места тоже были заняты, но я не обратил на них внимания. Все мои мысли были с младшим братом.
Выглядел он плохо. Изо рта торчала трубка, подключенная к аппарату искусственной вентиляции легких. Голова обмотана таким количеством бинтов, что он был похож на марсиан из фильма «Марс атакует!». Верхняя часть тела покрыта синяками и кровоподтеками. Невольно, у меня на глаза навернулись слезы. За что этому ребенку досталась такая участь? В чем он провинился?
Я любил своего младшего брата, хотя по-настоящему знал его меньше двух лет. Пока я стоял и смотрел на него под мерное пиканье монитора, отсчитывающего его сердечный ритм, в моей голове пронеслись все наши встречи за эти короткие полтора года. Мы много раз играли в приставку. В основном в футбол. Несмотря на возраст Марк играл лучше меня. Каждый раз, когда он пропускал гол, он весь сморщивался и фыркал. Как ему казалось, он так собирается с силами. Отчасти это было правдой. За эти два года я не выиграл у него ни разу.
Иногда мы гуляли с ним летом в парке. И именно я согласился составить ему компанию на аттракционе «Салют», одного его тетя Лина пускать не хотела. Я до сих пор помню, как он радостно вскрикивал, когда центробежная сила вжимала нас в стену, а наша семья стояла внизу и смотрела на нас, поедая мороженое. Они махали нам руками, а мы махали в ответ. Наверное, именно тогда я впервые почувствовал, что у меня есть любящая семья. Нет, свою маму я тоже люблю, но таких воспоминаний из детства у меня никогда не было. А еще он очень любил Noize MC и слушал все его альбомы по несколько раз. Он даже уроки делал под его песни и иногда включал их, когда мы играли в приставку.
Постояв несколько минут, я вышел из палаты. Атмосфера в отделении стояла тяжелая. Чувствовалось присутствие витающей тут смерти. Я вытер слезы платком и еще немного постоял в коридоре. Убедившись, что мои глаза сухи, как рот бедуина, путешествующего по пустыне, я направился искать тетю Лину.