– Что я уже большая девочка и могу о себе позаботиться. К тому же он ведь не запрещал вам выпускать меня из дома? – Анна хитро прищурилась. – Так что формально никаких правил вы не нарушите.
Отчасти она понимала нежелание миссис Труди отпускать ее, но перспектива провести день в четырех стенах или бесцельно слоняться по деревушке ее не прельщала. Познакомиться с Тэтфилдом можно и позже, а сейчас ни к чему досаждать Винсенту своим присутствием – чем раньше она осмотрит дом, тем раньше съедет. А потом, конечно, пригласит его на праздник в честь переезда, да и сама наверняка будет захаживать в гости по выходным. В глубине души Анна понимала, что лукавит перед самой собой. В ней проснулся азарт, какое-то почти детское любопытство и жажда приключений. Последние месяцы ее существование было чередой серых безликих дней, и вот наконец она вновь начала проявлять интерес к жизни. Анна боялась упустить это внезапное чувство и потому торопилась.
Миссис Труди, очевидно, прочла это в ее глазах – вздохнув, покачала головой и сказала:
– Ох, что поделать! Не запирать же мне вас в спальне в самом-то деле. Только подождите немного, я кое-кого с вами отправлю.
Прежде чем Анна успела сказать, что в провожатом не нуждается, миссис Труди громко позвала:
– Верáса!
Из гостиной донесся цокот коготков по паркету, и через несколько секунд в столовую вбежала собака. Шотландский сеттер. Ее рыжая шерсть блестела на солнце. Увидев Анну, она замерла, принюхалась и, решив, что чужачка не представляет угрозы, осторожно вильнула хвостом.
– Не бойтесь, не укусит, – успокоила миссис Труди, – она у нас добрая девочка, правда, Вераса? Добрая и бесстрашная. – Горничная посмотрела на Анну и улыбнулась. – Ну что, мэм, от такой-то компании вы не откажетесь?