– Миссис Дафф, – стюард, видя состояние пассажирки, осторожно коснулся ее плеча, – ваш багаж уже в поезде.
Шел дождь, и пальто ее промокло, а зонт Анна оставила в прихожей.
– Ступайте в вагон, – она даже не взглянула в его сторону, – и приготовьте мне чай, я буду через несколько минут.
«Что я делаю? Что же я делаю?» – стучало в висках. Еще оставалось время, еще не поздно остановить это безумие и вернуться домой, принять ванну, налить стакан вина и, собравшись с мыслями, расставить все по местам. Анна повернулась к манящему теплом и светом залу ожидания. Нет! Если решилась, надо идти до конца. Одна только мысль о возвращении в пустой особняк, где из каждого угла смотрит прошлое, внушала ужас. В четырех стенах она точно сойдет с ума. Анна вздохнула и мысленно приказала себе собраться. Уильям не простил бы ей этой слабости. Она не хотела сдаваться, не имела права. Анна хотела жить, даже если сейчас не видела в этом никакого смысла.
Над перроном раздался третий и последний свисток. Пора. Анна еще раз обернулась, напоследок окинула взглядом пеструю толпу, которой не было до нее дела, и уверенно поднялась в вагон.
***
«…Теперь-то вы от меня не сбежите, леди Хасли!»
Он кружит ее на руках в опасной близости от края воды. Солнце застит глаза.
«…Властью, данной мне Святой Церковью, объявляю вас мужем и женой».
Кольцо матери Уильяма скользит по тонкому пальцу Анны, словно делалось специально для нее.
«Один… Два… Три… Улыбка!»
Уличный фотограф подает им знак, Анна тянется к мужу, чтобы поцеловать, но не успевает — вспышка ослепляет ее.
Уильям хватает ее на руки, и они смеются.
…Солнечные блики играют на стенках бокалов. Ледяное шампанское щекочет горло.
«За нас!»
Лодка задается на бок, и несколько капель падают на кружевные перчатки и розовую атласную юбку. Анна вскрикивает и смеется.
…Оркестр на набережной играет венский вальс, и музыка растворяется в объятиях окутанной бархатом майской ночи французской столицы. Занавеси открытой веранды ресторана колышутся от легкого ветра.
«Пришла телеграмма от подрядчика, – Уильям держит руку Анны, – с отделкой дома закончено. В спальне повесили голубые шторы, как ты и хотела».
…Сквер Ковент-Гардена залит солнечным светом, шуршит на деревьях прозрачная листва, слышится плеск воды. Они сидят на берегу пруда, и босые ноги Анны утопают в густой изумрудной траве.