Он выдернул из земли лопату.
– Как думаешь, она сама или… – Джереми покосился на свежую могилу.
Олли боязливо огляделся:
– Поди, сам дьявол пришел за своей слугой.
Они собрались уходить и двинулись в сторону тропы, ведущей из леса в город, когда Олли, опомнившись, начал искать что-то в карманах жилета из овчины.
– Ну, что еще? – проворчал Джереми, которому не терпелось скорее оказаться дома и забыть происходящее как страшный сон.
– Чуть не забыл, – словно не слыша его, проговорил самому себе Олли, – сейчас, сейчас… Где же это у меня было?
Наконец он достал из внутреннего кармана грязный папирусный сверток. Внутри оказался венок из чесночных головок и склянка с прозрачной жидкостью.
Бормоча под нос не то молитву, не то заклинание, Олли повесил венок на кособокий крест из пары осиновых веток, связанных бечевкой, а содержимое флакона разлил по холмику земли под ним.
– Это еще зачем? – удивился Джереми.
Олли усмехнулся.
– Вот пусть теперь попробует вылезти наружу!
Джереми покачал головой. Идиот да и только. Весь в папашу.
Прихватив лопаты и керосиновую лампу, мужчины зашагали по направлению к городу.
Очередная вспышка молнии озарила покосившийся крест, но миг спустя тьма вновь поглотила его.
Лондон, 1919 год
Молодая женщина в синем дорожном пальто стояла у края платформы, наблюдая, как грузчики заносят в вагон ее чемоданы. Темные, отдающие медью волосы, выбились из-под промокшей шляпки, вопреки моде украшенной одной только атласной лентой с поникшим от дождя бантом. В широко распахнутых карих глазах читалась паника, странным образом сочетающаяся с непоколебимой уверенностью.
Станция тонула в клубах паровозного дыма, сновали пассажиры, носильщики и вокзальные побирушки, стучали колеса тележек для багажа. Рядом прошел молодой мужчина в военной форме и случайно задел девушку плечом.
– Простите, мисс, – извинился он.
Она посмотрела на него и вздрогнула – всего на мгновение краем глаза Анна приняла его за другого. Сердце пропустило удар, а потом болезненно сжалось. Сколько еще она будет искать его в толпе, видеть знакомые черты в каждом военном? Когда это кончится и кончится ли вообще?
Бросив в ответ скомканное «все в порядке», Анна поспешила уйти.
Здравый смысл бился в истерике, размахивал сигнальной ракетой и ругался, как пьяный матрос. Сердце бешено колотилось о ребра – казалось, что еще секунда и оно проломит грудную клетку.