Оставшиеся дни каникул я предпочёл провести в одиночестве, слушая грустные песни и готовясь к тому, что мне придётся вернуться в школу и как-то жить с осознанием того, что я признался Ванде в симпатии. Мне казалось, что стоит едва сунуться в класс, я стану объектом насмешек. Ведь как такой чудак как я мог даже подумать о том, чтобы признаться в своих чувствах одной из самых популярных девочек школы. Я представлял, как вернусь, встречусь с их насмешками, буду усиленно делать вид, что ничего не понимаю, а когда кто-то спросит, отчего я так спокоен, я мило улыбнусь и скажу: «а вы что, поверили?». Это был идеальный план, который успокаивал меня. Всегда легче свести всё к шутке, чем разгребать последствия неаккуратно брошенных слов.
Но вернувшись в школу я не встретил никакой реакции. Никто не смеялся, не обсуждал и даже не шептался тайком, указывая на меня. Особенно Ванда. Теперь она делала вид, словно меня не существует, и я начал привыкать быть невидимкой перед её глазами.
Куда сильнее я переживал за Алека. Винил себя за то, что не был для него достаточно интересным и взрослым. Но если я мог бы больше интересоваться его видеоиграми, то возраст я никак не мог себе добавить. Это убивало меня невозможностью что-либо исправить. Как бы я ни старался, эти пару лет разницы очень сильно ощущались в нашем с ним общении. Алек всегда был где-то впереди, на пару уровней выше, а мне приходилось догонять его. И я не мог смириться с этим как бы ни старался, поэтому позволил боли забрать меня целиком.
Я постоянно ощущал, что ненавижу себя. И яснее всего видел это в зеркале, утром, когда чистил зубы. Я поднимал голову, встречался с собственным отражением и спешил отвести взгляд. Находить себя в зеркалах было всё неприятнее. Я не мог даже сказать, какая именно часть моего лица вызывает во мне отвращение и поэтому мне казалось, что ненавижу его полностью. Мне не хотелось видеть его и со временем я отпустил волосы, которые частично закрывали моё лицо – так я чувствовал себя немного спокойнее, хоть и всё ещё приходилось терпеть умывания в ванной перед зеркалом.
Помню, как в один момент я поднял голову и посмотрел в глаза собственному отражению. То же ненавистное лицо, только теперь прикрыто влажными длинными волосами. «Я урод, но я имею право так себя чувствовать» – пронеслось у меня в голове и с тех пор это стало моей мантрой, которую я повторял чтобы успокоиться.