К церкви на площади Грейсхилла уверенной походкой приближался мужчина. Если бы все выжившие свидетели не прятались по домам, то они могли бы хорошенько рассмотреть его, благо, луна в ту ночь светила особенно ярко. Что бы они увидели?
Во-первых, мужчина был высок – шесть футов ростом – и худощав. В его движениях сквозила какая-то хищная грация, как у вышедшего на охоту лесного кота. Одет был мужчина в просторный плащ почти до пола, на спине в ножнах незнакомца висел длинный двуручный меч. На поясе под просторным плащом, слева, в ременной петле, был закреплён короткий боевой топорик. Из двух подмышечных кобур торчали рукоятки револьверов внушительного калибра.
Если бы кто-то из горожан подошёл поближе, так, чтобы разглядеть лицо неизвестного, то они бы увидели сильный волевой подбородок, плотно сжатые тонкие губы, благородный нос и глаза, отливавшие металлическим блеском из-под тонких аккуратных бровей. Чёрные, с проседью, волосы мужчины были коротко подстрижены и обнажали виски и затылок, на которых угадывалась причудливая вязь татуировок.
Незнакомец извлёк из ременной петли топорик, подошёл к двери церкви и со скрипом распахнул её одним резким движением.
– Можешь не прятаться, сука, я все равно тебя увижу, – произнёс он громким уверенным голосом и вошёл внутрь.
– А я и не прячусь, Охотник, – голос, казалось, исходил отовсюду.
Мужчина сделал несколько резких шагов по коридору, проходившему между сиденьями, по направлению к пятну света рядом с кафедрой проповедника. Темнота слева от него отозвалась шорохом. Мужчина, не глядя, достал револьвер и выстрелил. Раздался хрип и шипение. Нечто с тяжёлым стуком повалилось на скамьи.
– Притащила с собой эскорт, девочка? Напрасно.
Тьма впереди разразилась истерическим смехом. Мужчина проигнорировал его и продолжил движение вперёд.
Внезапно ворох тряпья на правом сиденьи поднялся и бросился на Охотника, превращаясь в движении в высокую худую человеческую фигуру с искажённым лицом и чёрными дырами на месте глаз.