– Ох, дочурка, выручай папку, – торопливо раздеваясь, сглатывал слюну Степан. – Голодный как волк. О, да ты у меня, на самом деле, хозяйка, каких поискать, – кивнул он в сторону стола, и добавил, потирая руки уже за столом – красавица моя конопатая.
– Вот тебе и здравствуйте, – с наигранной обидой, ответила дочь, – я его от голодной смерти спасаю, а он меня еще и обзывает почем зря, ни какая я тебе не конопатая, а очень даже похожая на тебя.
– Если на меня, то конечно не конопатая, – продолжал подтрунивать отец, – не конопатая, а курносая, и как ты на меня можешь походить, у тебя нос, пипка какая-то, а у меня, вон какой большой и красивый.
– Еще ни хватало, «шнобель» такой на лице носить, – язвила Маня, – толи дело, маленький, аккуратненький носик, вот ты какой…, знала бы, обязательно бы борщ пересолила.
– Да ты и так его пересолила, но вкуснятина получилась несусветная.
– Вот спасибо, – округлив глаза, будто бы возмутилась девочка, – то, страшная красавица, а то, несусветная вкуснятина, умеете вы папуль дочку порадовать.
– Ты что, обиделась что ли, это я так, для бодрости настроения, языком болтаю. Спасибо золотце мое, накормила отца, – лениво отодвигая опорожненную посудину, расплылся Степан Павлович в довольной улыбке, – и как бы я без тебя справлялся, ума ни приложу. – Ты у Александры-то давно была? – добавил он без малейшей паузы, – как они там справляются?
– Да вот, только часа два, как пришла, все с Надькой дурачились, – ухватилась за любимую тему Маруся. – Ох, и лепетунья же она, так и чешет эти свои, кале – бале, ни ляда не поймешь, но такая умора. А, как сказки слушает, глаза по плошке, – и Маруся выпучила глаза, пытаясь скопировать племянницу, – так и светятся.
– Это наша порода. Батька ее, тоже сметливым сорванцом рос, всюду лез, ох и любопытным же был, – хвастливо поддержал умиленный дед, и тут же осекся. А про себя подумал, – что это – был, почему – был? Вроде бы и понятно, был таким в детстве, и сейчас есть, такой или другой, но есть. И, как будто бы, к месту сказанное слово, но так резануло по сердцу, значит не к месту. Как, все – таки, слова и мысли связаны меж собой, особенно затейливо тогда, когда смысловой связи, вовсе и нет. Аккуратнее, нужно словесами разбрасываться, старый хрен, – дал себе дельный совет Степан, – а то, так вот, по чуть- чуть, и порвешь себя на кусочки. А сынок, мучается где-то, ну ничего, он справится. Вот тогда: и порадуемся, и поплачем вдоволь и от души, и напьемся в дугу, как раньше ни разу не бывало, и не думалось даже, как-то об этом. А ныне, он уже в который раз, представлял себе эту картину: они с Петром, разомлевшие, после баньки, за столом, а. на столе четверть и два граненых стакана. И долгий, долгий разговор, без конца. Когда уже это случится, скоро ли?