Если бы Марины не было, то ее стоило бы придумать. Невысокая, худосочная, с впалыми грудками и с весьма странной фигурой – квадратное туловище с маленькой головой на короткой шее, а ноги – длиннющие и кривые настолько, что кажется, они начинают расходиться в стороны еще там, где заканчивается лобок. Землистые, вечно грязные волосы, мутные зеленоватые глаза и обильные бурые конопушки, тонкий и гундосый голосок, похожий на мышиный писк… она напоминает мне робота из экранизаций Кира Булычева, но все равно, что-то в ней есть сексуальное. Рак на безрыбье? Не знаю… главное, что она безотказна – и что еще нужно для популярности?
Думаю даже, что Марина понимала, в чем ее ценность, и для чего она родилась. Мужчин она познала еще до того, как была спасена соцслужбой от непутевой матери и оказалась в интернате – в аккурат перед Мадурайским инцидентом. А после Вспышки она два года выживала, как могла, получая защиту и пропитание взамен на эякулят в родовых путях.
Потом она встретилась с ублюдками и переспала со всеми, кроме женатого Калугина (а не врет ли Толя?) и пенсионера Иваныча. Щербинин утверждал, что старый пердун тоже что-то пытался – но не смог. А затем Марина стала марионеткой Сильвестра.
Кажется, это была моя третья ночь с ублюдками… когда я понял, куда попал. Коварный замысел Сильвестра заключался в том, что Марина меня совратит, а он получит сатисфакцию – мою сестру, на которую уже положил глаз. Девчонка действительно меня соблазнила, Латыш устроил скандал, но я отказался отдать ему Танюшу. Старый извращенец и моя чахлая сестренка? Вот уж нет. Именно тогда Селя избил меня, а я вогнал ему в плечо вилку. А когда Калугин прекратил побоище, Марина вдруг отказалась быть с Сильвестром.
К сожалению, лишь потом я понял, какого врага себе нажил. Но, это не повод демонстрировать страх. Поэтому, я взглянул в черные глаза Латыша, ухмыльнулся и подмигнул ему.
– Окей, детка, – ответил я Марине, и мы вышли в дверь, покрытую облупленной синей краской.
Там я закурил, и удовлетворил ее желание.
****
Огонь почти дожрал аптеку на улице Ленина, 44 и теперь перекидывался на соседние здания. Наконец он добрался до этого города, и сожжет его без остатка! Как многие перед этим, как все – когда-нибудь потом. Огонь – свирепая стихия, а люди давно не ублажали прожорливого Молоха.